Корсары Николая Первого - стр. 33
За счет этого транзита они и богатели. На вырученные деньги развивали промышленность, строили флот и создавали современную армию. Казалось, вернулись грозные и славные времена легендарных викингов, но…
Вначале Петр Великий разбил шведов в долгой и вялотекущей войне. Измором взял, если честно, компенсируя нехватку мастерства на первом этапе превосходством в человеческом ресурсе. И практически сразу после этого, лишившись контроля над морскими торговыми путями, Швеция скатилась к уровню третьеразрядных стран. Большего за счет собственных ресурсов она позволить себе не могла.
Естественно, шведам это не понравилось Так же естественно, что русским на их недовольство было плевать с высокой колокольни. Стремительно развивающаяся империя была намного сильнее, но шведы все же попробовали вернуть утраченное. Что характерно, военным путем.
Последовала череда из трех войн, в ходе которых Швеция лишилась изрядного куска территорий и практически всего флота. Позже, конечно, что-то построили, но малочисленное и паршиво вооруженное, до английских, испанских или русских стопушечников уж точно не дотягивающее. С тысяча восемьсот девятого года они больше не рисковали открыто задирать русского медведя, но при этом желание поквитаться никуда не делось. И если появлялась возможность исподтишка нагадить – то почему бы нет?
Конечно, влезать в схватку гигантов – занятие рискованное, однако если тихонько, чтобы никто не узнал… В общем, ничего хорошего от шведов ждать не приходилось. Два фрегата – это два фрегата. Пушки, люди… Отбиться от них шансов не было, оставалось попытаться уйти, и здесь шансы были.
Все же «Санта-Изабель» шла по ветру, максимально выгодным с точки зрения скорости курсом. Шведские корабли, идя на перехват, вынуждены были держать довольно круто к ветру, что «съедало» толику скорости. Ну и плюс, если вспомнить геометрию, то хотя квадрат гипотенузы и равен сумме квадратов катетов, то гипотенуза сама по себе длинней любого катета. Соответственно, шведским кораблям требовалось пройти заметно большее расстояние, что вкупе с приличной форой давало русским определенную надежду.
Минусом было то, что фрегаты, корабли универсальные, строились в том числе и с расчетом на возможность догнать практически любое торговое судно. Клиперы им, конечно, были не по зубам, но «Санта-Изабель» к таковым не относилась. А потому шведы погоню не бросали, явно рассчитывая, что до темноты смогут настигнуть свою жертву.
– Пожалуй, сразу поднимать русский флаг было задачей опрометчивой, – заметил Матвеев, подойдя к Аександру. – Под испанским был бы шанс разойтись миром.
– Вы сами-то верите?
– Не знаю, – усмехнулся в бороду купец. – Меня больше удивляет, что ты про честь русского офицера и невместность ходить под чужими флагами не пытаешься говорить.
– Во-первых, не вижу смысла. Вы все и сами понимаете. А во-вторых, флаг был мне нужен для поднятия духа матросов. В поход и бой идут под своим флагом, а не крадутся, подобно мыши перед лисой.
Откровенно говоря, врал он сейчас напропалую. Когда поднимали флаг, вовсе ни о чем не думал. Просто есть корабль – значит, над ним должен развеваться флаг. Если корабль русский – значит, и флаг должен быть русским. Все это в молодого офицера намертво вбили еще во время учебы, а потому и действовал он не раздумывая. Тем не менее Матвеев ему поверил, кивнул и отошел к своим людям. Видимо, считал, что отвлекать капитана во время такой гонки последнее, чем стоит заниматься.