Корректор. Книга четвертая. Река меж зеленых холмов - стр. 90
– Присаживайся, госпожа, – вежливо сказал княжич, указывая на стул. Он поставил ее сумку на стол, положил рядом паспорт и отошел к двери. Карина попыталась проанализировать его эмоции. Она еще плохо разбиралась в том, что показывает ей нейросканер, но, кажется, под его бесстрастной внешностью колыхалось какое-то странное любопытство – как к чему-то экзотическому, но довольно отвратительному. Как к большому тропическому пауку. И еще там чувствовалось отчетливое презрение. Да за кого ее принимают, в конце концов?
Возникшую паузу она использовала для того, чтобы быстро осмотреть зал прилета. Она не отваживалась бросить свою проекцию надолго на тот случай, если сопровождающий решит с ней заговорить. Папа пообещал, что не пройдет и тысячи лет, как она вполне виртуозно научится управляться с десятком параллельных проекций – но до того времени еще нужно дожить. Пока что она и от одной толком абстрагироваться не может, не превращая ту в мертвый манекен. Где же Ольга? Сигнатура ее мозговых ритмов в окрестностях отсутствует. Видимо, она все еще не доехала. Ну что стоило предупредить ее заранее?
Пару минут спустя дверь распахнулась, и в комнату стремительно вошел немолодой мужчина в гражданском деловом костюме и с ничем не примечательной внешностью. В нем чувствовался легкий интерес и заметное, хотя и скрываемое раздражение, направленное, впрочем, не на нее лично. Он остановился перед Кариной и несколько секунд осматривал ее с головы до ног, не упустив ни легкую полупрозрачную блузку, ни короткие шорты, ни любимые каринины потрепанные босоножки, ни дешевый браслет из цветных стеклянных бусин на запястье.
– Ты одета не по погоде, госпожа, – наконец произнес он, отходя к столу. – У нас здесь погода гораздо холоднее, чем в Грашграде. На улице тринадцать градусов и ветер. И тучи, солнца нет. Боюсь, ты замерзнешь.
– Спасибо за предупреждение, господин, – кивнула Карина. – Почему меня задержали?
Неужто для того, чтобы предупредить о погоде? – чуть было не добавила она, но удержалась. Не время для сарказма.
– Тебя не задержали, госпожа… пока, – многозначительно посмотрел на нее мужчина. – Значит, ты, – он взял со стола пластинку паспорта и вгляделся в нее, – Карина Камэй, гражданка Катонии и жительница города Оканаки, верно?
– Да, господин. Могу я узнать твое имя?
– Разумеется. Я Павай Лиственник, капитан АКР, оперативный дежурный по аэропорту, – мужчина выжидательно посмотрел на нее.
– АКР? – переспросила Карина.
– Агентство криминальных расследований. Мы занимаемся серьезными уголовными преступлениями, – любезно пояснил тот. – Нечто среднее между вашей уголовной полицией и Службой общественной безопасности. Не возражаешь, госпожа, если я осмотрю твою сумку?
– В чем вы меня подозреваете? – Карина почувствовала прилив раздражения. Тоже мне, великий сыщик поймал контрабандистку!
– Пока ни в чем. Госпожа, иногда мы проводим случайные выборочные проверки прибывающих из-за границы, чтобы убедиться в отсутствии запрещенных, нелегальных и незадекларированных товаров. Тебе просто повезло – или не повезло, смотря как смотреть.
Не дожидаясь ее ответа, он каким-то ловким неуловимым движением вытряхнул из сумки на стол ее содержимое – запасные шорты и майку, спортивные тапочки (на тот случай, если старые босоножки все-таки развалятся, а босиком окажется неприлично по местным меркам), белье, кошелек с бумажными купюрами, немного косметики, которую Карина не глядя выгребла из шкафа в своей бывшей крестоцинской квартире, и прочие мелочи. Она полагала, что такого набора хватит для правдоподобия: объяснять таможенникам, что ей не нужно таскать с собой одежду, которую она в любой момент могла создать из ничего (и в которой вообще больше не нуждалась), она не намеревалась. Но, видимо, что-то в сумочке все-таки привлекло к себе внимание таможенника. Что же? Почему ее вообще начали досматривать, единственную со всего рейса?