Корректор. Книга четвертая. Река меж зеленых холмов - стр. 36

Девушка оглянулась на приостановившегося Тархана, потом снова взглянула на Саматту.

– Я запомню, момбацу сан, – прошептала она, после чего повернулась и со всех ног, насколько ей позволял балахон, бросилась вниз по склону.

– Для некоторых особо одаренных историков напоминаю, – фыркнул Семен, – что у гуланов с женщиной чужак может заговорить только с разрешения отца, мужа или иного близкого родственника. А за прикосновение вообще могут убить на месте. Так что ты, блистательный господин Саматта, невежа и грубиян, которого спасает только статус глупого иностранца. Но удачный у тебя вышел экспромт, ничего не скажешь. Я не сообразил на его родственных чувствах сыграть.

– Сыграть на чувствах? – Саматта недоуменно посмотрел на него. – Ты о чем?

– Ты хочешь сказать, что наобум палил? Ну и ну… – Семен покачал головой. – Мати, ты что, не чувствовал его отношения к девочке?

– Я… – Саматта облизал губы. – Нет, не чувствовал. А должен был?

– Да у тебя эмпатия отключена, что ли? Мужик страшно нервничал, что притащил ее сюда, в неизвестность, без надлежащей охраны. Возможно, он ее вообще в первый раз на серьезное дело взял. Я думал, что ты сам все прекрасно видишь.

– Рис, я не могу все время шпионить за людьми. Так невежливо. Если бы кто-то у меня в голове копался во время разговора, я бы точно обиделся. Иногда я смотрел на эмоции, но только мельком.

– Мати, – Семен в упор взглянул на него черными глазами, – ты странно рассуждаешь. Я понимаю, что катонийские понятия о вежливости у тебя в подкорке сидят, но не забывай и о мере своей нынешней ответственности. Ты просто не можешь себе позволить работать в белых перчатках. Какие вежливость и деликатность, ты вообще о чем? Не ты ли совсем недавно интересовался, как избежать смертей по нашей вине? Твоя неверная интерпретация реакции собеседника в ходе переговоров может привести к войне и к тысячам смертей. По-твоему, это адекватная цена за соблюдение этикета?

– Прости, – покаянно откликнулся Саматта. – Не подумал.

– Прощать тебя не за что, просто прими к сведению. И учти, что вежливость – всего лишь правила, придуманные людьми, чтобы уживаться друг с другом с наименьшими проблемами. А у Демиурга методы совместной жизни с людьми совершенно иные. Целесообразность и последствия – вот что ты должен принимать во внимание в первую очередь. А если и это тебя не убеждает, то просто осознай, что Демиург, твердо намеревающийся ужиться в человеческом обществе, не ломая его, просто обязан вести себя по правилам, устанавливаемым другими. А наш добрый господин Тархан использованием эмпатии на переговорах не гнушается, как видишь.

Бывший Серый Князь замолчал, потер лоб и махнул рукой.

– Ну ладно, не стану нудеть. Сам все поймешь, не маленький. Главное, что наш большой сильный приятель в девочке души не чает, и ты заработал хорошее жирное очко в свою пользу. Да и насчет Таранхая неплохо вышло. Сделаем мы из тебя дипломата в самые кратчайшие сроки, точно тебе говорю.

Он посмотрел вниз, где Тархан внимательно осматривал одного из жеребцов.

– А нам пора отсюда топать. Наблюдателей здесь нет, так что предлагаю пробежаться ножками вон до того распадка, а там можно и в воздухе раствориться. Следы от шин я проложу на всякий случай. Если у тебя нет срочных вопросов, я пока помолчу – у меня в канале висит Дор, которому не терпится выяснить, как все прошло. Двинулись, что ли…