Корпус А - стр. 16
Пока-пока, до новой встречи, дорогой мой человек, глаза мои слезятся от нежности, усталости и портвейна, а может быть от того что мамина щека пахнет лекарствами, больницей и одиночеством. И мысли, что человеческое бессмертие, судя по всему, пахнет именно так.
***
Впервые за много лет я прихожу на работу к десяти утра, и впервые мне не нужно надевать форму и выезжать на исполнение приговора. Все так резко поменялось, мне еще только предстоит это осознать, привыкнуть ко всем переменам, которые повлечет за собой мое назначение. Но пока на это времени нет – первое дело заведено, пора браться за работу.
Детектив Вайолет О’Брайен – высокая девушка ирландского происхождения. Волосы у нее рыжие, как медь, а на светлой коже лица маленькие аккуратные веснушки. До этой встречи мы иногда пересекались в кафе или на общих собраниях, изредка перекидываясь парой фраз. Она показывает мне свое рабочее место в кабинете расследований на двенадцатом этаже. Здесь всего четыре стола, и все детективы – коллеги одного уровня, без подчиненных. Если не считать секретаря отдела, Алана. Кроме большого рабочего стола за мной теперь числится высокий стеллаж в правом углу кабинета. Вайолет показывает папки с бумагами, вежливо объясняет, что к чему, заодно приводя бумаги в порядок: выбрасывает не нужное, подшивает важные документы в файлы.
В обед мы выходим перекусить и выпить кофе в небольшой русский ресторанчик напротив нашего небоскреба.
– Почему ты уходишь, Вайолет? Это хорошая работа. Оклад, премиальные, долгий отпуск, бонусы за выслугу и достижения, страховка… Мне очень хочется занять твое место, но я не могу не спросить – почему?
– Ты не первый человек, кто об этом спрашивает. Все хотят знать, и все удивляются, как все просто. – Вайолет поправляет свои длинные красивые волосы, глядя в сторону – я сдала родительский экзамен. На отлично. И мне 32. Самый подходящий возраст. – она улыбается, поворачиваясь ко мне.
– Ну, так почему просто не дождаться беременности и не взять декрет, как положено? Подожди-ка… Ты решила стать профессиональной матерью?
– Очень-очень давно. – она кивает, улыбаясь, и тонкие аккуратные морщинки собираются вокруг карих глаз. Женщинам очень идут морщины. Мама говорит, что морщины – воплощение и эталон женской мудрости, свободного от похоти изящного совершенства женского тела, способности к эмпатии, состраданию и умению отдавать. – Все никак не получалось набрать проходной бал. Да и сейчас еще не все до конца понятно – анализы отличные, но как поведет себя организм не известно. В общем, ты понимаешь.
– Вполне. Хотя, конечно, это очень храбрый выбор. Работа в разы тяжелей, как по мне.
– Это бесспорно. Но каждому свое, Ким. Тем более теперь, когда такое случилось – я не хочу оставаться на этой работе, если мне придется разыскивать и брать под стражу этого психопата. Я просто не выдержу. Да и не только это. Все эти матери, не сдавшие экзамен, у которых мы забираем детей, все эти эрпешники, с которыми мы должны проводить беседы. Святая земля, они ведь иной раз мало чем отличаются от приматов. И пахнут так, что сил нет. В той или иной степени мы занимаемся этим всем. Все проходит через нас в первую очередь, и мне совсем не обязательно видеть живьем, чем занимаются солдаты «Корпуса А» и ты в том числе, чтобы понимать, какую мы все несем ответственность. Я устала. Знаешь, наверное, это работа не для всех. Не для меня.