Корпулентные достоинства, или Знатный переполох - стр. 8
— Родственники какие-нибудь у тебя есть?
Вместо ответа он замотал головой.
— Пришлые они тут, — подтвердила откуда-то все знающая Старица.
— Ну что, пойдешь к большой толстой тете в услужение? — тихо спросила я его.
Иронии он не понял и вместо ответа собрался упасть передо мной на колени, но я его вовремя удержала и прижала к своему боку. Мальчонка совершенно неожиданно обнял мою необъятную талию и разрыдался. А у меня от вида таких искренних страданий у самой на глаза навернулись слезы. Столько же испытаний выпало на долю мальчика в таком раннем возрасте?!
Мои родители остались где-то там, в далеком и уже недоступном для меня мире. Как они пережили мою смерть? Не знаю. Скучала я по ним безумно, успокаивало лишь то, что они сами живы и здоровы, и утешением им послужит моя поздняя маленькая сестричка, которую мама родила уже к сорока годам.
Старица подозвала моего слугу и, указав на Сережку, сказала:
— Ваша госпожа хочет взять его на полный пансион помощником конюха. Объясни ему что и как делать, чтобы попасть в услужение.
Я погладила мальчишку по голове, кивнула Еремею, подтверждая слова Старицы, и слуга взял его за руку и потянул за собой. Несколько долгих секунд мы стояли и просто молчали. Наконец, я спросила:
— Что мне делать? Это ведь совсем чужой мир…
Старица скосила на меня хитрый взгляд:
— Жить.
— А вернуться никак?
— А тебе есть куда? — удивилась старушка.
— Ну да… Может, мне рассказать о себе кому? — зачем-то спросила.
— Пф! Ну попробуй. Только потом не жалуйся.
— Но вы же сразу все обо мне узнали, может, и другие могут?
— Таких, как я, единицы, — назидательно проговорила Старица. — И опасаться нас тебе не нужно. В тебе нет зла. — А потом резко выпрямилась, отчего маленькая, как казалось, старушка стала с меня ростом и, положив одну свою ладонь мне на лоб, а другую на солнечное сплетение, четко и громко, глядя мне в глаза, произнесла: — Разрешаю остаться!
Я почувствовала прокатившееся по всему телу тепло, почти жар, и ошарашенно спросила:
— Что это было?
— Разрешение и распечатывание теперь уже твоей магии, — усмехнулась старушка, но уже с некой натугой, и снова сгорбилась. — Неужто ты думала, что мы можем оставить у нас всякую случайно забредшую душу? Ох, сколько вас одно время таких шустрых было!.. Но сейчас ничего, баланс после появления в этом мире магии почти восстановился, и переселенцы, как ты, почти уже и не встречаются…
Старушка немного рассказала о тех временах — коротко, всего несколько фраз, но я поняла, что она одна из хранительниц этого мира и только что меня, так сказать, легализовала.
— Спасибо, —поблагодарила я. Не сомневаюсь, что при желании у нее вполне хватило бы сил изгнать чужую душу прочь. — Так история со скамейкой ваших рук дело? — меня внезапно осенило.
— Конечно. Видишь ли, именно в таких, можно сказать, неудобных и неожиданных ситуациях ярче всего раскрывается человеческая натура. А ты попала в тело магически одаренной девушки, имеющей власть и деньги. Поверь, этому миру вовсе ни к чему еще один неподготовленный, свихнувшийся от вседозволенности человек.
— А Сережка?
— А что Сережка? Этого мальца ты сама притащила, чем немало меня удивила.
Мы снова ненадолго замолчали. Мне столько хотелось у нее спросить, столько разузнать, но я чувствовала, совершенно точно откуда-то знала, что отведенное мне время аудиенции стремительно заканчивается. А потому задала самый дурацкий из всех возможных вопросов: