Корпорация Дар-2. «Партизанская война» - стр. 3
– Да, Гриш, твоего сына пока не нашли, похитителей ликвидировали, заказчиков поймали и осудили. Но Андрей исчез, его перехватила какая-то другая группа похитителей, на связь не выходят. Основным организатором похищения и убийства твоей бывшей жены, как ты и предполагал, оказался тот самый депутат. Вместе с ним на скамью сели и три наших известных олигарха. За ними тянулся длинный список преступлений. Им всем дали несколько пожизненных сроков. Твой сын, он был в государственном пансионате, в Сочи, его похитили вместе с внуком премьер-министра. По взрывам в филиалах пока разобраться не смогли. Потому как все было спланировано и приведено в исполнение, есть только одно предположение о том, кто все осуществил. Уж больно все шито белыми нитками, много следов исламских террористов, но ни одного доказанного случая причастности к какой-либо исламской организации. Наши спецы работают совместно с корпорацией, след тянется от американских спецслужб.
– Кто бы сомневался.
– Твоё тело похоронили на Троекуровском кладбище. Пытаться выходить в реал не советую.
– Я уже попробовал. Больше не хочу! Темно и страшно, бесконечный лабиринт в никуда, состоящий из мыслей, мыслей и мыслей. Пока нащупал в этих мыслях Аттум, прочувствовал много раз все, что уже пережил в реале. И только счастливые моменты как-то помогли нащупать выход.
– Есть во всем этом единственный плюс. Все, кто погиб в реале, полностью сохранили себя тут, в игре, бессмертными. Правда, с исключением внутреннего игрового интерфейса, оповещения игры и всех системных сообщений.
– В игре? Ты уверен? Ты до сих пор думаешь, что все это игра?
– Нет, конечно. Почти до всех дошло, что нам всем дали вторую, причем вечную жизнь на Аттуме, в этой вселенной… Но я как представлю, что у меня не будет возможности вернуться на Землю… Извини, Гриш, – он замялся и отвернулся.
– Да ладно, Егор. Все я понимаю. Жена, дети, внуки, сослуживцы. Ты ведь и там много раз мог умереть, три горячих точки… Или четыре? Ты выжил и счастлив в кругу семьи.
– Четыре. Да и не в этом дело… У меня внук, малыш… без ручек родился, – у Егора стал подрагивать нос, а глаза наполнились влагой. Этот крепкий сильный офицер вдруг обмяк, плечи опустились, – прирос он ко мне… Понимаешь, когда он каждый день без ручек обнимает меня, – слеза неумолимо побежала по его щеке, – я, Гриш, такое чувствую, как будто ангел крыльями обнимает, при этом он так смотрит в мои глаза, улыбаясь, как будто целый мир смотрит на меня! Не могу я без этого… Извини, Гриш, твой сын где-то у врага, а я тут сопли распустил.
– Я понимаю! Держись за это все. Зубами держись.
– Спасибо, Гриш, – он вытер ладонями глаза и щеки, – за понимание. Сдюжим, справимся. И сына найдем, и моему внучку Алешке ручки отрастим.
– Вот именно! Тут ведь нам лимит смертей пока никто не ограничил?
– Да, это так, возрождаемся, как прежде… – он опять завис в несвойственном ему бездействующем молчании. Вздохнув, решился: – У меня к тебе вот какой вопрос… ты давно видел Клима? – он опустил голову и посмотрел на меня исподлобья.
– Давай, Егор, выкладывай все, что знаешь, выкладывай и то, что просили об этом узнать товарищи из наших, как я понимаю, спецслужб?
Егор подробно рассказал все, во что посвятили его специалисты ФСБ. А они ничего не стали скрывать, в том числе волшебное исчезновение Клима из тюремной камеры ФСБ.