Корпорация Алиса - стр. 27

Два десятка трёхметровых (плюс-минус) жирных червей, лениво копошились в грязи, мерзкие тела покрывали короткие жёсткие волоски. Все они медленно куда-то бесцельно ползли, оставляя за собой липкие следы. Их корпусы то вздымались, то опадали, а обширные складки на коже дрожали при каждом движении. Время от времени один из слизней поднимал свою бесформенную голову с округлой меткой, неярко сияющей голубым светом, по центру, и слепо поводил ею из стороны в сторону, будто изучая пространство вокруг, после чего тяжело опускался назад, чтобы снова погрузиться в тихое шевеление среди себе подобных.

Жок тем временем распахнул дверцу и первым шагнул внутрь. За ним лягушонок, после орк, затем невзрачной внешности затюканные женщины и мужчины, в хвосте я и мать с ребёнком. Мальчик, замыкавший шествие, шустро захлопнул дверцу.

Бяя! Фу! Снаружи я не ощущала никаких запахов, видать, их что-то блокировало, но вот внутри… Весь завтрак подкатил к горлу.

– Завяжи платком половину лица. Лаки он уже без надобности, он привык, – женщина протянула мне старую тряпку. – И ты со временем привыкнешь, – зловеще пообещала она.

– Слизни – это оттого, что они оставляют вот эту жижу за собой? – негромко спросила я у мальчика, вместе со мной чистившего жирного червя. – Внешне эти твари больше похожи на опарышей.

– Ага, из-за слизи, – кивнул тот. – Ты же Лисса, дочь Хогга? – и посмотрел на меня полными любопытства глазами.

– А ты Лаки?

– Аха, – ответил ребёнок.

– Ты очень смелый, раз не боишься здесь работать, – похвалила его я.

– Мама одна уже не справляется, а младших кормить надо, потому, как только мне исполнилось восемь, я тут же напросился с ней.

– А как же отец?

– Нет его, сгинул в шахтах, когда добывал кристаллы. Ушёл утром и так и не вернулся, – мальчик едва слышно шмыгнул носом, но быстро взял себя в руки и продолжил, – отныне я за него, – и гордо округлил тощую грудь, хотел было что-то добавить, но окрик Жока его остановил:

– Нечего чесать языками, времени мало, успеть надо много, иначе день не зачтётся! Вы же не хотите получить плетей или завтра остаться без обеда?

Народ мигом активизировался. И я тоже, перехватив щётку, зачесала гадину сильнее, та даже не дёрнулась, продолжая вяло жевать остатки зеленовато-коричневого мха.

Щётка двигалась вверх-вниз, монотонно вжих-ших-вших-ших.

Слизняк постепенно смещался вправо, мы следом за ним.

– Лисса, надо его перевернуть, – когда мы почти закончили, озадачил меня Лаки.

– Что? – не врубилась я.

– Просто встань вот сюда и повторяй за мной, толкай, – и навалился на жирное тело, я, чуточку поглядев за процессом, присоединилась. Начали толкать, и тут опарыш зашипел – ему явно не понравилось наше к нему бесцеремонное отношение: тварь приподняла голову и оглянулась на нас, из его беззубой пасти на меня дохнуло отвратительным смрадом. – Не бойся, не укусит, – попытался успокоить меня малой, но у него слабо вышло. – Просто поторопись, их брюхо тоже надо почесать.

Я навалилась со всей дури, и мы-таки перевернули гада. Тот мигом заткнулся и вообще казался подохшим: тело обмякло, голова с шумом хлопнулась на землю.

– Мне ничего такого не рассказывали, – шепнула я напарнику, тот, перехватив щётку, стал счищать грязь, за плотным слоем которой виднелась голубоватая полоса на "животе" слизня.