Короны Ниаксии. Змейка и крылья ночи. Книга первая из дилогии о ночерожденных - стр. 7
– Тебе ни к чему делать глупости.
– Наплевательски относиться к опасности – это уже бунт. Знаю, ты тоже так считаешь. Даже если ты запихала все яркое в дальний угол шкафа. – Она бросила многозначительный взгляд на мою выпачканную в крови одежду. – Даже если ты прячешь свой бунт в темных переулках человеческого квартала.
– Илана, ну пожалуйста. Всего на неделю, пусть даже не на весь Кеджари. Вот, – протянула я шелковый шарф, – забери эту безумную вещь и отдай, когда вернешься, и я даже обещаю, что надену это.
Она долго молчала, потом взяла шелк и сунула в карман.
– Ну ладно. Утром уеду.
Я выдохнула с облегчением.
– Но ты! Упрямая ты крыска… – Она обхватила мое лицо ладонями. – Будь осторожна. Не стану читать нотации о том, что он заставляет тебя делать…
Я вывернулась из ее необычайно сильной хватки.
– Ничего он не заставляет!
– Да уж!
Вырвалась я вовремя: она фыркнула так зловеще, что во все стороны полетели капельки слюны.
– Не хочу видеть, как ты станешь одной из них. Это было бы…
Она закрыла рот и пробежала взглядом по моему лицу с нарастающим выражением тревоги.
– Это было бы… невыносимо скучно.
Не то она хотела сказать, и я это знала. Но у нас с Иланой были такие отношения. Вся эта резкая откровенность, вся эта нарочитая нежность скрывали то, о чем мы умолчали. Я не произносила вслух, что соревнуюсь на Кеджари, а она не говорила, что боится за меня.
И все же меня поразило, что она готова вот-вот расплакаться. Я только сейчас по-настоящему поняла, что, кроме меня, у нее никого нет. У меня был хотя бы Винсент, а у нее – никого.
Я подняла взгляд на часы, и у меня вырвалось проклятие.
– Мне пора, – быстро сказала я, отступая к окну. – Смотри не дай себя высосать до смерти, старая перечница.
– Не проткни себе задницу этой палкой, – парировала она, вытирая глаза.
От ее беззащитности не осталось и следа.
«Вот карга», – с нежностью подумала я.
Я открыла окно нараспашку, подставив лицо летнему дождю, от него шел пар. Я не собиралась молчать, но непростые слова задержались на языке – слова, которые вслух я произнесла лишь однажды и тому, кто заслуживал их меньше.
Но Илана уже скрылась в спальне. Я проглотила все, что хотела сказать, и нырнула обратно в ночь.
Глава вторая
Начавшийся дождь быстро набирал силу. Обычное дело для Дома Ночи. Винсент часто шутил, в своей ироничной манере, что в этой стране ничего не делается наполовину. Солнце либо одолевает нас непрекращающейся жарой, либо полностью отступает под натиском мрачных слоистых туч красно-серого цвета. Воздух был или таким сухим и горячим, что словно запекал человека живьем, или таким холодным, что ломило суставы. Луна половину времени пряталась за дымкой. Но когда ее было видно – сияла, как начищенное серебро, и свет ее оказывался столь ярок, что все неровности и впадины на песке напоминали волнующийся океан, – по крайней мере, как в моем представлении он должен был выглядеть.
В королевстве ночерожденных дождь шел нечасто, но уж если шел, то он превращался в потоп.
Я вся вымокла, пока добралась до дворца. Моя тропинка вдоль стены была предательски скользкой, камни, за которые я хваталась, – гладкими от воды. Но я не первый и наверняка не последний раз проделывала эту вылазку в дождь. Когда я наконец ввалилась в свою спальню, которую отделяли от земли несколько этажей, измученные мышцы горели.