Короны Ниаксии. Шесть опаленных роз - стр. 3
Я ждала и ждала.
Никакого ответа.
Через пару минут я постучала снова, уже громче.
Подождала.
Тишина.
Я постучала в третий раз, в четвертый… Наконец я подумала: «Что ж, ничего глупее этого я уже точно не сделаю» – и попыталась выбить дверь.
К моему счастью – или несчастью, – та была не заперта. Петли скрипели так, словно ее не распахивали очень, очень давно. Пришлось навалиться плечом на створку из красного дерева.
Меня встретила тишина. Повсюду лежала пыль. Глазам потребовалось несколько минут, чтобы привыкнуть к темноте; внутри царила такая же странная пестрота стилей, как и снаружи. Единственным источником света была луна в окне за моей спиной. В ее серебряном сиянии я различала очертания бесчисленных предметов – скульптур, картин, безделушек: их было так много, что глаза разбегались. Боги, до чего завораживающее зрелище!
– Эй! – позвала я.
Ни единого звука. И ни единого движения, кроме тихого шелеста полупрозрачных, поеденных молью занавесок.
Возможно, он умер. Никто не видел его десятилетиями. Вот досада – проделать весь этот путь только для того, чтобы найти гниющий труп. Интересно, он и его сородичи способны гнить? Или они просто…
– Похоже, – раздался глубокий голос, – в мой дом прокралась маленькая мышка.
Глава третья
«Нечего бояться», – сказала я себе, но волосы на затылке все равно встали дыбом.
Я повернулась на зов.
И хотя это было именно тем, чего я ожидала, вид его, стоящего на лестнице, в тенях, заставил меня подскочить – как обычно делают люди, если им под ноги из кустов выползает змея.
Моим глазам опять понадобилось время, чтобы привыкнуть к более глубокому мраку, которым была окутана лестница. Он стоял, глядя на меня сверху вниз со смутным любопытством хищного ястреба. У него были длинные, слегка вьющиеся темно-каштановые волосы и аккуратная борода. Простая белая рубашка, черные штаны, ничем не примечательные, хоть и немного старомодные. Он был рослым, но не громадным, как чудовище, и я, сколько ни щурилась, не увидела рогов или крыльев.
Меня даже слегка разочаровало то, насколько… обыкновенным он выглядел.
Но вот то, как он держался – совершенно неподвижно, – выдавало его нечеловеческую природу. Он словно окаменел, не шевелил ни одним мускулом, плечи застыли, глаза не бегали и не мигали, когда он осматривал всю меня. Пока вам не повстречается кто-то подобный, вы не задумываетесь об этих вещах, глядя на других. И вдруг внутри вас раздается вопль: «Так быть не должно!»
Он спустился ко мне. Лунный свет озарял его яркие янтарные глаза и постепенно проступившую улыбку – улыбку, которая обнажила два острых клыка.
Моя непродолжительная дрожь уступила место любопытству. Настоящие, как и говорилось в преданиях. Вот бы узнать, как они устроены! Содержится ли в его слюне антикоагулянт, а может…
– Не желаешь рассказать мне, что ты делаешь в моем доме?
Он говорил с акцентом, резко выделяя «т» и «д», зато «а» и «о» тянул вполне мелодично.
Интересно. Прежде мне не доводилось слышать обитранского акцента. Правда, в человеческих землях жителей Обитр почти не видели: вампиры нечасто покидали свою родину, а когда все же делали это, лучше было избегать их.
– Я искала вас, – сказала я.
– Так ты зашла в мой дом без спроса?
– Если бы вы встретили меня у двери, спросить было бы проще.