Корона из ведьминого дерева. Том 1 - стр. 24
Существо присело на корточки в переплетении рук и ног, точно жутко изуродованный нищий, и посмотрело на Ярнульфа блестящими злобными глазами. Лицо гиганта покрывали трещины и швы, и кожа на нем была темнее меха. Не вызывало сомнений, что монстр действительно очень стар – об этом говорили его неуверенные движения и отвисший живот – но прищурившиеся глаза и почти целиком сохранившиеся клыки показывали, что он все еще опасен.
– Голоден?.. – прорычал он.
Ярнульф указал в сторону трупа:
– Ответь на мои вопросы и сможешь начать свой обед.
Гигант продолжал с недоверием смотреть на Ярнульфа.
– Не… твоя?..
– Нет, эта старая женщина не является моей прабабушкой. Я даже не знаю ее имени, но я видел, как ее тело сюда принесли, и слышал, как они разговаривали. Я знаю, что ты и твои соплеменники уже похитили три тела в этой части Риммерсгарда, хотя ваши земли находятся на много лиг севернее. Вот мой вопрос… почему?
Гигант неотрывно смотрел на острие копья, находившееся в нескольких ярдах от его волосатой груди.
– Я скажу, что ты хочешь, потом ты убьешь. Так не говорить. Нет копье.
Ярнульф медленно опустил копье на платформу, подальше от длинных лап гиганта, но не стал убирать руку далеко от древка.
– Вот так. Говори, дьявольское отродье. Я жду, когда ты скажешь почему.
– Почему что, человек?
– Почему твои соплеменники снова начали рыскать по Риммерсгарду и заходить так далеко на юг – на земли, которые вы грабили много поколений назад? Какое бедствие заставило ваше злобное племя выйти из Норнфеллса?
Гигант, пожиратель мертвечины, смотрел на Ярнульфа столь же пристально, как на острие копья, и дыхание с хрипом вырывалось из его груди.
– Что… такое… «бедствие»? – наконец спросил он.
– Плохие времена. Скажи мне, почему ты здесь? Почему твое племя снова начало охоту в землях людей? И почему самые старые и больные гюне – вроде тебя – крадут и поедают мертвые тела людей? Я хочу знать ответ. Ты меня понимаешь?
– Понимать, да. – Существо кивнуло, гротескное и чуждое движение для такого зверя, и его лицо исказила гримаса недоумения. – Говорить твои слова мне – да. – Но Ярнульфу было трудно его понимать, речь получалась звериной из-за кривых зубов и нечеловеческого рта. – Почему здесь? Голод.
Гигант облизал длинным серым языком потрескавшиеся губы, напомнив Ярнульфу, что монстр с такой же радостью сожрет его, как и труп безымянной старой женщины, в склепе которой под открытым небом они находились. И даже если тварь ответила на его вопросы, может ли он позволить жуткому существу осквернить тело женщины-эйдонитки? Не будет ли это преступлением для Небес таким же серьезным, как преступление гиганта?
Господь мой, – начал молиться он, – дай мне мудрости, когда придет время.
– «Голод» – это недостаточный ответ, гигант. Почему твое племя преодолевает огромный путь до Риммерсгарда, чтобы кормиться? Что происходит на севере?
Наконец, как если бы гигант принял решение, его рот растянулся почти в улыбке, обнажив зубы, – получилось скорее предупреждение, чем выражение доброжелательности.
– Да, мы говорить. Я говорить. Но сначала сказать имя. Я… – Он постучал по груди массивной рукой. – Бур Йок Кар. Теперь ты. Говорить.
– Мне нет нужды сообщать тебе свое имя, чудовище. Если хочешь принять мое предложение, дай мне то, что я попросил. Если нет, тогда наша встреча закончится иначе. – Рука Ярнульфа легла на древко лежавшего рядом копья.