Короли улиц - стр. 5

Он шел прямо им в руки.

И тогда Вечер рыбкой метнулся прямо между ног одного из них. Он умудрился почти проскользнуть, но в это время мужик сжал ноги. Картина могла бы стать классической – мужику оставалось только сесть на тощий хребет Вечера своей литой задницей и достать ремень. Но Вечер в последний момент сумел извернуться и двинуть его кулаком в пах. Мужик обмяк, и Вечер, скребя по земле ногтями, выдрался из тисков. Он вскочил, сыпанул возникшей слева тени порцию соли в лицо и рванул подальше от базара, но буквально через десять метров дорогу ему перегородил мотоцикл.

Шикарный черный байк встал поперек тротуара. На нем сидел тип с длинными, до плеч, черными волосами и темными глазами, которые излучали опасность. Вечер посмотрел в эти глаза и как-то обмяк. Он почему-то сразу, всей своей шкурой понял, что от этого типа ему не уйти.

– А ты ловкий джус, – произнес байкер.

– Неловкий в нашем деле давно бы с голоду коньки откинул, – угрюмо произнес Вечер и, оглянувшись на шум за спиной, увидел приближающихся преследователей. – Слышишь, недосуг мне тут с тобой трепаться, у меня дела, – произнес он скороговоркой.

– Вижу, – усмехнулся байкер и, крутанув рукоятку газа, кивнул на заднее сиденье. – Садись, быстро!

Вечер, не раздумывая, выбрал из двух зол то, что показалось ему более достойным, и оседлал мотоцикл. Байк плюнул дымом в лицо базарной толпе, которая была буквально в полутора метрах от него, и рванул с места, унося Вечера в другую жизнь, которая, правда, началась не сразу.

Остановив мотоцикл недалеко от южной окраины города, на холме, с которого просматривалась даль и другие холмы, густо поросшие орешником и кленами, байкер некоторое время смотрел на пылающий горизонт – был закат, а затем обернулся к Вечеру и спросил:

– Ты где живешь?

– Да так… – неопределенно протянул Вечер.

– Понятно, – сказал байкер. – А как тебя зовут?

– Фашист, – произнес, немного помявшись, Вечер, и внезапно ему стало стыдно.

Байкер удивленно присвистнул:

– Да разве ж это имя. А как родители тебя называли?

– Их у меня не было.

– У всех есть родители.

– Может быть, но у меня не было, – упрямо произнес Вечер.

– Знаешь, – не стал спорить с ним байкер, – какое имя, такая и жизнь у человека будет. А хочешь, я тебе новое имя дам?

– Ты?! – с удивлением уставился Вечер на байкера. Ведь имя мог дать только отец или мать, или еще улица, которая и нарекла его Фашистом. Но чем дольше смотрел он на байкера, сидевшего на своем мотоцикле, сверкающем никелем и стоящем прорву денег, на его прикид: дорогую кожаную куртку и штаны, стильные канадские сапожки и часы «Константин Вашерон» на смуглом запястье, которые наверняка стоили еще больше, чем мотоцикл, и главное, на выражение его глаз, тем больше ему начинало казаться, что если этот человек даст ему имя, то это будет не пустой звук. Это будет законно.

– Хочу, – произнес Вечер, нащупывая за пазухой колбасу – на месте ли. – А какое?

– Какое тебе по силам будет носить. Ведь человек должен соответствовать своему имени, иначе ничего хорошего у него в жизни не будет.

– Да?! – Вечер смотрел на байкера во все глаза. Никто до этого не говорил ему таких серьезных вещей.

– Хочешь, я назову тебя… – Байкер на какое-то время задумался. – Хочешь, я назову тебя Вечер?

– Вечер? – удивленно уставился на него Вечер.