Короли океана - стр. 73
И, обращаясь к лейтенанту, ждавшему его приказов, он сказал:
– Введите обвиняемого, пусть он предстанет перед советом.
Шепот восхищения, подобный электрическому заряду, раскатился по рядам присутствующих. Послышался чеканный шаг солдат морской пехоты; матросы расступились вправо и влево, освобождая широкий проход для арестанта, который под конвоем ступил за балюстраду и остановился напротив председателя совета. Солдаты встали в двух шагах позади него и замерли, как вкопанные. Осанка у графа Ораса была вызывающей. Голова высоко вздернута, взгляд исполнен пренебрежения, на лице – насмешливая гримаса. Минуты две-три – целую вечность! – в «совещательной» стояла гробовая тишина.
– Огласите отчет! – бесстрастно проговорил командир корабля.
Корабельный писарь встал и медленно и монотонно зачитал отчет. Завершив наконец чтение, он отдал честь и сел на место.
Граф Орас улыбался.
– Господин герцог де Ла Торре, – сказал командир, – действительно ли факты изложены в отчете точно?
– Клянусь честью, все без исключения, – отвечал герцог, приветствуя совет.
– Ваше слово, господа? – продолжал командир, обращаясь к другим свидетелям.
– Клянемся честью! – единогласно подтвердили те.
– Прекрасно. Соблаговолите занять свои места.
Господин де Вильномбль все так же улыбался, обводя спокойным взглядом присутствующих.
После короткой паузы командир корабля продолжал, обращаясь на сей раз к арестанту:
– Вы слышали обвинение, выдвинутое против вас, сударь? Что вы имеете сказать в свою защиту?
– Я имею сказать, дорогой дядюшка, – ответствовал граф, пренебрежительно пожав плечами, – что считаю эту комедию отвратительным фарсом.
– Сударь, – строго отрезал командир, – у вас нет здесь родственников; вы предстали перед военным трибуналом, созванным по закону, чтобы рассмотреть факт вопиющего злодеяния. Предупреждаю в последний раз, отвечайте!
Граф Орас смертельно побледнел и пошатнулся, едва не упав; ему вдруг все стало ясно – он понял, что пропал. Однако, призвав на помощь всю свою гордыню, он сделал над собой крайнее усилие, выпрямился, лихорадочно поднес ладонь к блестящему от пота лбу, потом, закрутив ус с невыразимо презрительным высокомерием, усмехнулся.
– Но разве не брат моей матери, ставший мне почти отцом, допрашивает меня с такой строгостью? – сказал он, пожимая плечами. – Глазам своим не верю. Или, может, я ошибаюсь? Неужели я ослышался?
– Вы все прекрасно слышали, сударь. Так что отвечайте! – глухим голосом возразил командир.
– А что вы сами сказали бы в ответ, – с горячностью вскричал граф, – когда б моя матушка, ваша сестра, спросила вас: Каин, что сделал ты с сыном моим?..
Всех свидетелей этой горькой сцены охватили тревога и трепет. Лишь граф Орас, с горящим взором и раздувающимися ноздрями, держался гордо и вызывающе перед лицом суда. Он думал, что одержал верх…
Командир корабля встал.
– Довольно! – громогласно воскликнул он. – Здесь, повторяю, есть только ваши судьи. Вы говорите – я ваш дядя? Ошибаетесь, сударь. Даже если в наших жилах течет одна кровь, знайте, коли она дурна, я выпускаю ее из себя! Вы мне больше никто, и я не желаю вас знать! Отвечайте на вопросы, которые я вам задаю как председатель совета. За что вы убили этого человека?
– Он сам напросился, – отвечал граф Орас на удивление твердым голосом.