Короли океана - стр. 42

Кто-то из матросов схватил швартов и, держа его в руке, спрыгнул на руслень[34]; когда же легкое суденышко поравнялось с кораблем, он бросил конец, который моряки на пироге подхватили на лету, прочно закрепили его на носу своего судна и, ловко перебирая руками, подтянули его к борту корабля.

Через несколько минут четверо или пятеро человек с пироги, словно кошки, вскарабкались по борту корабля и вслед за тем скорее перемахнули, чем перелезли, на его палубу.

Экипаж пироги состоял из дюжины человек: семеро остались на ее борту следить, чтобы она не ровен час не опрокинулась, ударившись о мощный борт корабля.

Люди, объявившиеся столь странным образом на борту французского корабля, заслуживают нашего особого внимания. Четверо из них были высокого роста, с резкими, даже грубыми, чертами лица и свирепым взглядом, в котором угадывалась непоколебимая воля. Были они сухощавы и мускулисты и явно обладали недюжинной силой; их смуглая кожа, словно выдубленная дождями, солнцем, ветром и морской водой, казалось, прилипла к костям, плотно обтянув выпуклые мышцы, толстые, как канаты, и твердые, как железо.

Одеты они были не менее странно, чем выглядели: лишь короткие холщовые куртки и такие же штаны, доходившие до середины бедер. Впрочем, определить, точно ли платье у них было из холстины, можно было, лишь рассмотрев его чуть ли не в упор, поскольку оно было сплошь замызгано кровью и жиром, отчего сделалось непромокаемым и обрело рыжеватый оттенок. У троих волосы стояли торчком, у других же они были перевязаны ремешками из змеиной кожи; на головах – невысокие шляпы с обрезанными по бокам полями, нависавшими спереди наподобие козырьков; у каждого с левого бока – переброшенная через правое плечо туго скатанная холщовая палатка; у всех – густая и длинная, по грудь борода; на рыжего цвета кожаных поясах – ножны из крокодиловой кожи, и в них – по четыре широких и острых ножа, по штык-тесаку, а с левого бока еще и по абордажному топору, по зарядной сумке из бычьей кожи и калебасе[35], заполненной порохом и закупоренной воском. Кроме всего прочего, в руке у каждого было по ружью длиной четыре с половиной фута, отличавшемуся поразительной точностью стрельбы; такие ружья были специально изготовлены для обитателей островов двумя достославными оружейниками, которых те же островитяне так и звали: Гелен из Нанта и Браши из Дьепа.

Эти люди были буканьерами, или береговыми братьями, – их появление стало полной неожиданностью для офицеров и матросов «Непоколебимого», часто слышавших об этих молодцах, поскольку слава о них гремела на весь белый свет, но ни разу их не видевших воочию. Поэтому экипаж корабля глядел на них во все глаза, к чему буканьеры, отдадим им должное, отнеслись с совершенным безразличием, а вернее – с глубоким презрением.

Предводитель буканьеров являл собой их полную противоположность. То был мужчина лет пятидесяти, роста выше среднего, крепкого сложения и наделенный незаурядной силой. Длинные светлые волосы и чуть тронутая сединой рыжеватая борода, обрамлявшая лицо, придавали его заостренным чертам еще больше резкости, очень напоминая львиную гриву. Хотя он, казалось, и впрямь обладал завидной силой, а движения его были резковаты и порой отрывисты, осанка и манеры у него отличались врожденным изяществом, по которому в те времена можно было с первого же взгляда угадать человека благородного.