Королевы из захолустья - стр. 9
Весной 1772 года долгожданный особняк был построен и отдан в руки декораторов. Украшал его Фрагонар со своими лучшими учениками. Среди них балерина заметила худенького черноволосого молодого человека с мрачным взглядом. Он с недовольным видом расписывал одну стену за другой то пальмовыми ветвями, то арабесками. Кропотливая, однообразная и впрямь незавидная работа. Как-то поутру балерина, приехав посмотреть, как идут дела в особняке, подошла к пареньку, который сердито выписывал очаровательные зеленые спирали. Желая утешить художника, Гимар его похвалила. Тут он бросил кисть и с яростью принялся ее топтать: эта мазня не достойна его, Луи Давида, он гораздо талантливее Фрагонара! Фрагонар потому и держит его на малярных работах, что боится его гениальности!
Выходка мальчишки позабавила Гимар. Она пригласила буяна поужинать и даже порадовала себя шалостью: дала понять, что он может понравиться утонченной женщине. Они чудесно поладили, и балерина назначила юному Давиду ежемесячный пенсион в двести ливров. Он ушел из мастерской Фрагонара и отправился на обучение во Французскую академию в Риме.
К сожалению, Фрагонар узнал историю в подробностях, и случилось это накануне того дня, когда балерина собиралась показать особняк принцу де Субизу и своим друзьям. Не без малой толики тщеславия она окрестила свой дом «Храмом Терпсихоры». Принц был аристократом и смотрел сквозь пальцы на увлечения подруги. Фрагонару такое отношение было неведомо, он желал дать неверной урок, который она, по его мнению, заслуживала. Ночью он отправился в особняк, куда сторож охотно впустил его, так как хорошо его знал.
На следующее утро принц, Мари-Мадлен и изысканный круг друзей явились в новый особняк балерины. Со всех сторон послышались восхищенные и слегка завистливые восклицания. А вот и большая гостиная с портретом Гимар в центре. Воцарилось молчание. Тишину разорвал крик ужаса. Из большой золоченой рамы вместо обворожительной богини танца на гостей смотрела Горгона с шевелящимися на голове змеями, которая держала в одной руке факел, а в другой – окровавленный кинжал. Своим пафосом картина напоминала Давида, а вовсе не изящного Фрагонара.
Балерина в ярости схватила со столика статуэтку и готова была запустить ею в картину, но чья-то рука осторожно удержала ее. Депрео не только придержал ее руку, но и задал очень разумный вопрос: чем она так досадила художнику, если он решился на месть? Мари-Мадлен не ответила. И Депрео посоветовал: смех – вот единственное спасение. И Гимар последовала совету: она рассмеялась, а вслед за ней и все остальные…
Рассерженный де Субиз пристыдил Фрагонара, и художник привел картину в порядок, но время нежной страсти миновало…
На протяжении следующих десяти лет Гимар властвовала Парижем, и все это время Жан-Этьен Депрео деликатно на расстоянии следил за ней, ни слова не говоря о своей любви. В 1779 году Гимар потеряла любимую маленькую дочку. В 1782 году принц де Субиз выручил своим богатством мужа дочери, принца де Гемене, который стал банкротом. Знатный аристократ де Субиз отпустил на свободу и свою танцовщицу, оставив ей все, что подарил. Гимар никем не заменила принца де Субиза. Через год ее постигло новое испытание, она заболела оспой, чуть не умерла, но выжила. Ее кожа не пострадала, но болезнь подорвала ее здоровье. Вскоре у балерины появились долги. Ей нужно было менять образ жизни. Но Гимар, вместо того чтобы продать роскошный особняк, сделала королевский жест, выставив дом в качестве приза в лотерее, которая была устроена во время последнего празднества, данного балериной. Это произошло 22 мая 1795 года. Выиграла особняк графиня де Ло.