Королевство пепла. Союзники и противники. Боги и Врата - стр. 77
Запах валга. Паучиха оказалась валгом. Она не стала такой в результате одержания. Она такой родилась.
Лицо Дорина оставалось равнодушным, словно он не нашел для себя ничего интересного. Но это было результатом его волевого усилия. Нашел! Его магия обнаружила «зерно» Кирены – сверкающую, прекрасную частицу магии.
Украденной магии. Так валги крали все, что понравится.
Уши Дорина наполнились негромким гулом пульсирующей крови.
Он смотрел на тщедушную фигуру Кирены и ее заурядное лицо.
– Желание отомстить погнало тебя чуть ли не через весь континент. А посмотришь на тебя – тише воды ниже травы.
Черные глаза Кирены превратились в бездонные ямы.
– Ошибаешься, молодой король. Я ничего не забыла. Ни одной мелочи.
Дамарис оставался теплым. Ждущим.
Невидимые руки магии Дорина коснулись семени магической силы, плененной в черном аду паучихиного тела.
Он не спешил узнать, как и почему стигианские пауки оказались валгами, откуда их занесло в этот мир и ради чего они здесь остались.
Они питались мечтами, радостью, жизнью. Пировали на этом.
Семечко силы оборотня трепетало и вспыхивало в невидимых руках Дорина, словно благодарило за доброе человеческое прикосновение.
Его отец позволил этим тварям разрастись и захватить власть. Это они, их жестокость погубила Соршу.
– А ведь я могу заключить с тобой уговор, – прошептала Кирена. – Когда настанут иные времена, я позабочусь, чтобы тебе сохранили жизнь.
Дамарис стал холоднее льда.
Дорин молча смотрел на паучиху. Он убрал невидимые руки из ее тела и буквально почувствовал, как семечко магической силы неведомого оборотня потянулось за ним. Чуть ли не умоляло его не уходить.
Дорин улыбнулся паучихе. Та тоже улыбнулась.
Потом он нанес удар.
Невидимые руки обхватили и начали поворачивать ее шею. Волна магии Дорина хлынула внутрь, туда, где находилось украденное семя человеческой магии, и окутала семя защитным коконом.
Дорин держал его в руках, будто птенчика, пока паучиха умирала. Изучал каждую грань магии оборотня, пока птенчик не вздохнул с облегчением и не выпорхнул на долгожданную свободу, а потом умчался с ветром.
Кирена осела на снег. Свет жизни в ее глазах потух.
Почти не задумываясь, Дорин сжег ее тело. Никто не пришел узнать, в чем дело, хотя от пепла исходило сильное зловоние. Под пеплом чернело пятно.
Возможно, с ее помощью он попал бы в Морат. Эта мысль вяло шевельнулась в голове Дорина, когда он смотрел на пятно полуоттаявшей земли.
Он снял руку с эфеса. Меч успокаивался, но с какой-то неохотой.
Он найдет путь в Морат. Сам, когда овладеет искусством превращения.
А паучиха и вся ее порода пусть горят в аду.
Через час Дорин уже лежал в маленьком тесном шатре, где невозможно было вытянуться во весь рост. Вторая подстилка пустовала. Сердце не подчинялось его волевым приказам и продолжало бешено колотиться.
Манона появилась в шатре, когда Дорин заставил себя разуться и накрылся двумя плотными шерстяными одеялами. От них пахло лошадьми и сеном. Возможно, они были даже не одеялами, а попонами, украденными из конюшни. Это его не волновало. Тепло – и на том спасибо.
Манона оглядела тесное пространство, подстилку и покрывала.
– Тринадцать – число нечетное, – сказала она, сочтя это объяснением. – В шатре я всегда была одна.
– Прости, что нарушил твое уединение.