Королевство крестоносцев - стр. 54

Король на печатях изображен в таком виде, что он ни в чем не отличается от правителя христианского мира Запада. Возможно, это потому, что граверы были европейцами и они следовали традиционным образцам, или же сами левантийские короли захотели, чтобы их представляли в облике современных им западных владык.

Повсюду в христианском мире в торжественной коронации, которая предваряла новое царствование, соединялись светские и духовные элементы. Король являлся, будучи законным наследником или избранным правителем, помазанником Господа; он правил христианским королевством милостью Божией. Но помазание и коронация в «граде Давидовом» (единственным исключением была коронация Балдуина I в Вифлееме) вызывали исторические и духовные ассоциации, не имевшие параллелей в христианском мире. Это тем более достойно внимания, потому что светские элементы в коронационной церемонии сильно контрастировали с ее религиозным значением, ставя ее выше всех юридических законов. Основной целью при этом было не придать законности власти, но возобновить договор между королем и его воинами-выборщиками, что, как предполагают, имело место в конце 1-го Крестового похода.

Почти в каждом королевстве в XII в. монарха либо выбирали, либо он получал власть в силу права на наследование. Даже Плантагенеты и Капетинги, обладая наследственной властью, сохранили ради практических целей часть древних выборных традиций. Одна из них – необходимость согласия подданных, которая уже давно потеряла свое значение. Символически это выражалось шумным одобрением присутствовавшими на церемонии дворянами при объявлении имени нового короля. Только в кризисных ситуациях и в отсутствие прямых наследников дворянство, используя древнее право выбора, избирало короля среди членов правящей династии.

В Латинском королевстве еще сохранялись следы многих старых выборных практик в условиях уже укоренившегося и принятого всеми принципа наследования. Несколько факторов способствовали сохранению некоторых особенностей. Самым важным прецедентом было избрание Готфрида Бульонского. Вся история королевства начинается с избрания «Защитника Гроба Господня». Легенда об избрании «скромного» Годфрида была известна всем. Притязания на наследование престола Балдуина I (1100–1118) и Балдуина II (1118–1131), второго и третьего правителей королевства, были необоснованными. Аристократы несли прямую ответственность за их восшествие на престол, а в случае Балдуина II они не посчитались с наследственными правами Евстахия Булонского, брата и законного наследника Балдуина I. Воспоминания о настоящих выборах были еще свежи в памяти и не были забыты. В итоге принцип наследования не был реализован на практике вплоть до 1131 г., когда Мелисенда стала королевой и наследовала своему отцу.

Но об электоральном принципе при проведении коронационной церемонии не забывали, и он был не просто данью традиции. Он влиял на составление текста официальной присяги, согласно которой король обещал не только править справедливо, но и подчиняться законам королевства. Затруднительно определить точную дату ее принятия, которая подразумевала заключение некоего «общественного договора». Самые первые описания коронации, сохранившиеся до нашего времени, касаются, по всей видимости, коронационных торжеств Балдуина I. Приводится обычное обещание короля править справедливо и охранять права церкви. Но во второй половине XII в. при короле Амори (1 162–1 174), когда магнаты стремились участвовать на равных с монархом в управлении королевством, текст присяги стал более конкретным.