Королевский сад - стр. 4
Поэтичность облика девушки, оттененная грустной лирикой увядающего сада, пробудила в душе прилив нежности. В осеннем воздухе уже прорисовывались строчки стихов, готовые вот-вот тронуть мои губы, как вдруг громкий лай какого-то пса вторгся в этот зыбкий, только-только зарождающийся мир гармонии.
Большой, неуклюжий, он несся вдоль аллеи прямо на нас. Комья грязи, вылетая из-под мощных лап, шлепались на листья, на одежду зазевавшихся прохожих… Судя по скорости и злобному лаю, его намерения явно не отличались благородством.
В памяти моментально ожили светлые образы мушкетеров, романтических рыцарей Средневековья с их мужеством и бескомпромиссностью в поступках, когда дело касалось защиты прекрасных дам. Я, мельком взглянув на прижавшуюся к ногам моей Королевы собачку, бросился наперерез псу, но споткнулся о край бордюра и… распугав флотилию желтых листьев, растянулся во весь рост в громадной луже.
Пес, гигантским перелетел через меня, пронесся мимо Королевы с ее напуганной собачонкой и резко затормозил возле деревянного забора, защищавшего сад со стороны улицы.
На заборе сидел большой рыжий кот, лениво посматривающий одним глазом на истошно лаявшего пса. Он был в полной безопасности. Девушке с собачкой тоже ничего не угрожало.
Все стало до безобразия обыденным и простым. Волосы у моей героини были крашеные, желтый плащ как-то неестественно ярок. И вообще, ей было еще очень далеко до Королевы осеннего сада, иначе бы ее грязно-серая собачонка не лаяла на меня так визгливо, а она сама не смеялась бы так громко в эту грустную осеннюю пору.
Зарисовки
Чтобы душа радовалась
– Бабушка, а почему ты все время улыбаешься?
– А ты почему?
– Потому что я маленькая.
– А я, потому что старенькая – научилась под старость жить так, как душа просит.
– А как она просит?
– Так, чтобы ей радостно было. Ну а коль душе радостно, как тут не улыбаться?
– Бабушка, а где она у тебя?
– Кто?
– Душа.
– А кто ж ее знает?
Маленькая Элизе закусила губку, опустила голову и, тяжко вздохнув, молвила:
– И я не знаю. Как же тогда душа разговаривает, если ее нигде не видно?
– Так и разговаривает. Коль задумаю, скажу или сделаю что непотребное, она печалится, а ее печаль на сердце мне ложится, а угожу ей – радуется…
– Тогда и ты улыбаешься?!
– Ну вот, сама за меня сказала.
– Я тоже печалюсь, когда мамы долго нет. Это плохо?
– Чего ж тут плохого? Попечалиться немного полезно – радость потом ярче светится. Ну а коль сильно печаль одолевать будет, найди того, кому еще печальней и порадуй его чем-нибудь.
– Как же радовать, когда самой плакать хочется?
– А ты попробуй соберись с силами. Порадуешь – и в тебе радости прибавится. Радость – это такая штука, что чем больше человек ею делится, тем больше у него остается.
– Как так?
– Не знаю.
– Ты у меня добренькая, бабушка. И я тоже буду добренькой, чтобы душа радовалась, и все вокруг улыбались.
О Родине
– Мама, что такое Родина?
– А ты, сынок, закрой на минуту глаза, потрогай это слово язычком и подумай сам.
Ванюша послушно сомкнул ресницы и зашептал:
– Родина, родился, рождение…
Через несколько секунд, широко открыв глаза, радостно закричал:
– Родина – это мама!
– Какой ты быстрый, – засмеялась мать. – Подумай немного еще.
– И папа! И тетя Клава, и бабушка с дедушкой. Все наши родственники!