Королевские милости - стр. 70

Между тем города полуострова Маджи, находившиеся к югу от пустыни Сонари, заявили о своей независимости. В прежние времена Маджи находился под переменным владычеством Кокру и Гана, и теперь его города присягнули в частичной верности и тому и другому королевству.

На западе народ Аму, известный изяществом и мудростью, возродил свое государство на красивом острове Аралуджи, в то время как прежние территории Аму на Большом острове все еще находились в руках Ксаны.

Восставшая Рима с помощью Фачи быстро вернула себе земли, находившиеся к северу от горных хребтов Даму и Шинанэ. Солдаты Римы также продвинулись – насколько им хватило отваги – к южным склонам гор. Теперь у Римы появилась надежда, что в случае падения Ксаны они смогут заявить о контроле над территориями, из-за которых постоянно спорили со старым Аму.

Из всех Шести королевств только Хаан полностью оставался во власти Ксаны, однако существовало правительство в изгнании и король Хаана Косуги, который сдался на милость императора Мапидэрэ тридцать лет назад, когда был совсем молодым человеком, теперь жил в Чарузе в качестве гостя недавно взошедшего на трон короля Туфи из Кокру.

– Скоро ты снова увидишь Гинпен, – обещал Туфи Косуги.

Косуги, с седой всклокоченной бородой, затуманенными глазами, нервно смотревшими с морщинистого лица, похожего на темную затвердевшую лаву, словно кивнул, но как-то неуверенно, не мог поверить в истинность произошедших несколько месяцев назад перемен. Ксана казался неуязвимым, а мечта о восстановлении независимости Хаана несбыточной сказкой.

Туфи пригласил всех королей возрожденных Шести королевств присоединиться к нему в Чарузе для Большого военного совета, где они будут избраны принцепсами и примут решение о дальнейших совместных действиях.

Киндо Марана и представить себе не мог, что настанет день, когда он отложит счеты, наденет доспехи и пристегнет к поясу меч.

Он предпочитал наблюдать, как имперская сокровищница наполняется деньгами, собранными со всех островов, а не думать о необходимости убивать. Он хотел тратить свое время на изобретение новых способов отслеживания неплательщиков налогов, а не планировать стратегию сражений и изучать отчеты о боевых потерях.

Он хорошо учился: у него оказался талант к цифрам, – и успешно продвигался вверх по бюрократической лестнице. Он с удовольствием пересчитывал стопки монет, мешки с бобами, рисом, сорго и пшеницей, рулоны тканей, кувшины с маслом, связки сушеной рыбы и раковин, мотки шерсти и банки с рыбьей чешуей. Он находил удовольствие в классификации разных вещей, в раскладывании их на правильные места и проверке соответствия списков.

Киндо Марана посчитал бы себя счастливым, если бы мог заниматься этим до ухода на покой, но регент предельно точно сформулировал приказ. Каким-то непостижимым образом карьера чиновника, который не сражался ни одного дня в своей жизни, круто изменилась и он стал маршалом Ксаны, командующим всеми сухопутными, морскими и воздушными войсками.

Роль слуги остается неизменной: он должен со всем возможным старанием выполнять свои обязанности, – и Марана решил начать с того, что умел делать лучше всего: произвести опись имевшихся в его распоряжении сил.