Королевская битва - стр. 46
– Спасибо тебе, Кадзухико. – Сакура смотрела на крошечный букетик у себя в левой руке. По пути сюда Кадзухико сорвал несколько похожих на клевер цветочков. На самом верху длинных и тонких стеблей маленькие лепестки были собраны в симпатичные помпончики. Конечно, букетик получился не самый впечатляющий, но ничего лучше он найти не смог.
Кадзухико постарался улыбнуться.
– Пожалуйста.
Сакура долго смотрела на букетик и наконец сказала:
– Значит, мы уже не сможем вернуться домой. Больше не сможем гулять по улицам, есть мороженое и все такое прочее.
– Ну, почему же…
Сакура перебила Кадзухико.
– Сопротивляться бессмысленно. Я точно знаю. Я слышала, что мой отец выступил против правительства, а потом…
Кадзухико вдруг понял, что рука Сакуры дрожит.
– Полиция пришла и убила моего отца. Без всякого предупреждения. Полицейские просто молча вошли и его застрелили. Хотя я была еще совсем маленькой, я прекрасно это помню. Мы были в кухне. Я сидела за столом. Мама крепко меня держала. Пока я росла, я ела за тем же самым столом.
Сакура повернулась к Кадзухико.
– Сопротивляться бессмысленно.
Она впервые рассказала ему об этом инциденте, хотя они уже два года встречались. И даже в первый раз, когда они спали в одной постели, месяц тому назад у нее дома, Сакура об этом не упомянула.
Кадзухико почувствовал, что должен что-то сказать, но то, на что он в итоге оказался способен, поразило его своей банальностью.
– Должно быть, тебе пришлось тяжело.
Однако Сакура тепло улыбнулась.
– Ты такой добрый, Кадзухико. Такой добрый. Именно это мне больше всего в тебе нравится.
– Ты тоже мне нравишься. Я очень тебя люблю.
Не будь он так косноязычен, Кадзухико сказал бы гораздо больше. Как много значили для него лицо, слова, нежные прикосновения и чистая душа Сакуры. Короче говоря, как она была для него важна. Но Кадзухико не мог облечь свои чувства в слова. Он был всего лишь учеником третьего класса младшей средней школы. Кроме того, сочинения но литературе Кадзухико писал довольно скверно.
– Хорошо. – Сакура закрыла глаза и глубоко вздохнула, словно с облегчением. Затем она сказала: – Я хотела хорошенько позаботиться о том, чтобы мы с тобой увиделись. – Немного помолчав, девочка продолжила: – Страшные вещи случатся на этом острове. Хотя нет. Судя по тому, что ты рассказал, они уже происходят. Еще вчера все мы были друзьями – а теперь собираемся друг друга убивать. – Вложив свои мысли в слова, она снова задрожала. И Кадзухико опять понял это по ее руке.
Сакура одарила его усталой улыбкой, которая выдавала страх и понимание кошмарной иронии судьбы.
– Я бы никогда не смогла этого делать.
Конечно. Сакура была очень добра. Кадзухико не знал никого добрее.
– А кроме того… – снова заговорила Сакура, – мы не сможем вернуться вместе. Даже если один из нас и сможет вернуться, вместе мы уже никогда не будем. Даже если бы… если бы мне суждено было выжить… жизни без тебя я бы не вынесла. А значит…
Сакура умолкла. Кадзухико понял, к чему она ведет. «А значит, я должна покончить с собой, – мысленно продолжил он. – Пока никто до меня не добрался. Здесь, рядом с тобой».
Вместо того чтобы договаривать то, что Кадзухико уже и так за нее додумал, Сакура просто сказала:
– Но ты должен жить.
Кадзухико мрачно улыбнулся, затем сжал ее ладонь и покачал головой.