Королева воздуха и тьмы - стр. 34
– Да, это совершенно удивительно, – сказал он и накрыл ее ладонь своей. – Я доверяю тебе, Эмма. Прошу тебя, присматривай за Китом, а если заметишь что-нибудь подозрительное – хоть малейшие признаки того, что его ищут, сразу же сообщи мне. Я тут же явлюсь.
– Послать тебе огненное письмо? – восторг по поводу будущего ребенка уже начал угасать.
– Его не всегда можно отправить. Есть способ проще. – Он положил что-то ей в руку: простое серебряное кольцо с прозрачным камнем. – Это стекло. Разбей его, и Тесса узнает – у нее такое же.
Эмма надела кольцо на палец. Кит так преданно оставался возле Тая во время похорон. Светлые кудри, синие глаза, озорное лицо… – наверное, можно было догадаться, что в мальчишке кровь фэйри? Но нет, он был совсем не похож на Марка – скорее, вообще на Эрондейла.
– Можешь на меня положиться, – сказала она. – Я присмотрю за Китом. Могу я чем-то помочь с леями?
– Было бы очень полезно, если бы в Лос-Анджелесе кто-то из Охотников приглядывал за магией Малкольма, – кивнул Джем. – Когда доберетесь домой, свяжись с Катариной Лосс, ей может понадобиться твоя помощь.
– Свяжусь. Мне сейчас не помешает цель в жизни. Ливви мертва, Джейс и Клэри на задании, до них не дотянуться, а Гораций Диарборн теперь Инквизитор. Похоже, надеяться больше не на что.
– Надежда есть всегда, – твердо сказал Джем. – Когда я был очень молод, у нас еще практиковали реквизицию: собственность любого Нижнемирского мог конфисковать любой Охотник – как трофей. Я знал человека, который стены в своем Институте украшал головами убитых им фэйри.
Эмма издала такой звук, будто ее вот-вот вырвет.
– Темное сердце Конклава до сих пор отравлено ядом. Но многие сейчас искренне полагают, что Нижнемирские – наши братья, и таких действительно больше. Все мы – дети под крылом Ангела. И хотя я не могу остаться с тобой, – он вздохнул, – просто разбей кольцо, и я немедленно приду, как бы далеко ни находился.
Он крепко обнял ее и тут же отпустил.
– Береги себя, мей-мей.
– Что это значит? – спросила Эмма, но его уже не было рядом: исчез за деревьями, так же незаметно, как появился.
Кит стоял у окна их с Таем комнаты и смотрел, как вдалеке, в полях, все еще поднимается дым.
Ну, у них с Таем хотя бы общая спальня, подумал он. В углу валялась его сумка, и никто явно не собирался объяснять, что ему полагается сейчас быть совсем в другой комнате. Утром он одевался в ванной и вышел оттуда ровно в тот момент, когда Тай натягивал через голову футболку. Знаки у него на коже были совсем черные – видимо, из-за очень бледного фона. Он выглядел таким хрупким – Киту даже пришлось поскорей отвести глаза от «крыльев» лопаток и тонкого позвоночника. Как он мог быть таким худым и одновременно достаточно сильным, чтобы сражаться с демонами?
Сейчас Тай был внизу, с остальной семьей. Когда кто-нибудь умирает, люди обычно начинают готовить еду, и Сумеречные охотники исключением не были. Кажется, на кухне уже тушили рагу. Из демона.
Кит прислонился лбом к холодному стеклу.
Было время, когда он еще мог убежать. Убежать, бросить этих Охотников, затеряться в темном мире Сумеречных базаров. И, как отец, не принадлежать ни одному из миров, вечно жить между ними.
Дверь отворилась – он увидел это в отражении, – вошел Тай. Все еще в траурной одежде, хотя куртку он уже снял и остался в футболке с длинными рукавами. Слишком поздно бежать – эти люди теперь ему небезразличны. Особенно Тай.