Королева Виктория. Женщина-эпоха - стр. 18
Джон Конрой происходил из древнего ирландского рода, но всего в жизни добился сам. Для начала он попытался сделать военную карьеру и с семнадцати лет уже находился в армии. Но везение его началось, пожалуй, с тех пор, как он женился на племяннице епископа Фишера, дружившего с герцогом Кентским.
Супруга не принесла Джону ничего, кроме шести детей и знакомства с герцогом, у которого он и стал конюшим. Вместе с семьей герцога Конрой последовал в Англию и после его смерти занимал уже уникальное положение не только при вдове, но и вообще при королевской семье. Конрой был неофициальным представителем сестры короля Георга IV принцессы Софии, финансами которой распоряжался как своими собственными, а уж герцогиня Кентская и вовсе была послушна его воле, точно мужниной. Многие считали, что Конрой является по совместительству и любовником вдовы, а некоторые, что даже отцом ее младшей дочери.
Вот об этом и болтали горничные, убирая в спальне герцогини Кентской.
Нет, в появлении на свет Дрины заслуги сэра Джона не было, хотя, тогда он и сэром еще не был. Первый шаг к своему восхождению Конрой сделал даже не женившись на дочери Фишера или став конюшим у герцога Кентского. Невелика честь быть конюшим у человека, финансы которого не позволяли этому конюшему нормально платить. Первым удачным шагом был совет через своего тестя герцогу, чтобы его наследник (или наследница, не важно) родился непременно в Англии, иначе могут быть проблемы с наследованием.
Вместе с семьей герцога Кентского в Англию отправилась и семья Джона Конроя. А потом герцог вдруг простудился и умер, оставив вдову с дочерью без средств к существованию и с огромными долгами. Конрой к этому времени уже приглядел себе жертву – принцессу Софию, которой никак не удавалось приструнить ее незаконнорожденного сына Гарда. Джон сумел справиться с глупым мальчишкой и стал для принцессы совсем своим человеком, спасителем. Ловкий подход к делу превратил его в неофициального представителя принцессы и позволил распоряжаться ее финансовыми делами и недвижимостью, не забывая при этом и себя.
Конрой был куда состоятельней герцогини Кентской, но оказался одним их тех, кто настоял, чтобы она не возвращалась в Аморбах. Брат герцогини принц Леопольд называл Конроя Мефистофелем и предостерегал сестру от слишком большого влияния этого человека, но у брата были свои дела, а сестре нужна поддержка и помощь. Конрою довольно быстро удалось настроить сестру против принца Леопольда, просто тот завел себе любовницу, а это в глазах герцогини Кентской было почти преступлением против морали.
К чему уже достаточно состоятельному Джону Конрою понадобилось сначала быть жилеткой для слез у герцогини, а потом и организатором всей ее жизни и жизни Кенсингтонского дворца?
Принц Леопольд прав, Джон Конрой вполне годился на роль Мефистофеля, он раньше других сообразил, что может дать маленькая девочка, едва научившаяся ходить, какие перспективы открыть. Это был второй шаг к вершинам власти для Конроя.
Конечно, ждать предстояло очень долго, ведь на пути Дрины к престолу три дядюшки – правящий король и его братья герцоги Йоркский и Кларенский. Но все трое далеко не молоды и бездетны, а значит, дочь герцогини Кентской непременно будет королевой. Такой проект стоил и долгих усилий, и необходимого времени. Герцогиня легко попала под его влияние, оставалось вырастить такой же дочь, и Конрой мог рассчитывать на блестящее будущее собственное и собственных детей.