Королева френдзоны - стр. 25

– Это я придумал, – признался Руслан с нагловатой ухмылкой. – Заплатили бы штраф – рюмашку хлопнули, делов-то. Федор, тебе налить? Или будешь выполнять? Умеешь на руках?

– Как нечего делать, – пожал плечами Федор. Встал, снял свитер, закатал рукава рубашки. Выложил из карманов телефон, бумажник, ручку и синюю книжку. Разулся: под кроссовками у него оказались носки в веселенькую красно-белую клетку. К счастью, чистые и без дырок.

– Так, продолжай, – заинтересованно сказала Диана, не отводя взгляда от его крепких предплечий с широкими запястьями. – Рубашечку тоже можно снять. Да и брючки тоже, не стесняйся, бери пример с Андрея Андреевича.

Федор хмыкнул и отрицательно покачал головой. Подошел к стене, повел плечами, поднял руки, стремительно нагнулся и легко, как в цирке, перевернулся вниз головой. Ноги он согнул, легко уперевшись подошвами в стену.

– Браво! – захлопала Диана.

Федор немного покачался на руках, примеряясь. Лицо у него стало красное и напряженное, жилы на руках надулись. Рывком вытянул ноги, немного опустил голени и пошел, ловко и легко переставляя руки. Рубашка вылезла из-за пояса, и Тина быстро отвела взгляд от его напряженного живота с перелеском рыжеватой шерсти, уходящей за пояс брюк.

– Пресс у тебя, Федя, неплохой, – промурлыкала Диана. – Видно, что со спортом дружишь.

Федор дошел до Тины, с грохотом опустил ноги и вскочил, как попрыгунчик. Прямо перед Тиной оказалось его смеющееся бородатое лицо с блестящими глазами.

Она похлопала в ладоши и натянула одобрительную улыбку. Ее сердце неожиданно бросилось отбивать чечетку, а лицо разгорелось, как будто это она показывала акробатические упражнения. Тина приложила руку к груди; пальцы легли на холодный прямоугольник космической подвески.

– Вы в прекрасной физической форме, юноша, – сказала бабушка. – Теперь крутите бутылку. Пора заканчивать. По-моему, Глебу жарко в коконе, а у Андрея Андреевича замерзли ноги.

Андрей Андреевич кивнул и почесал лицо, размазав нарисованные маркером усы.

– Ладно, последний фант! – Федор крутанул бутылку. Выполнять фант выпало кузине Оле. И опять разочарование: вместо фанта с поцелуем ей выпало залезть на чердак и прокричать оттуда петухом.

Как только раздалось последнее унылое «Ку-ка-ре-куууу», переходящее в волчий вой, Глеб принялся с облегчением срывать с себя бумагу, Уля ему помогала. Тинин отец и Федор отправились тушить угли в мангале.

Праздник закончился; Тина посмотрела на кучу обгоревших свечей на столе. Ей казалось, что она видит перед собой все свои несбывшиеся заветные желания. Они горели-горели, да и перегорели… Расплылись воском, рассыпались пеплом. Здесь и ее мечты о тихой семейной жизни. О любви и подлинной страсти. О мужчине, который станет для нее единственным...

11. 11

Наступил вечер, сумерки опустились на двор синеватой пеленой, звенели комары, дедушка похрапывал в шезлонге. 

Гости собирались по домам, ходили по комнатам, шумно переговаривались. Тинина мама убирала посуду.

Тина хотела было помочь, но передумала и села в кресло-качалку.

– Ленишься, Тина? – с улыбкой спросила мама, пронося мимо кучу грязных тарелок.

– Ага, – ответила она из кресла, укутываясь в плед. – Имею право.

– Конечно, имеешь, белоручка ты наша, – любовно бросила тетя Ксеня и все засмеялись, уловив иронию.