Король в моем плену - стр. 31
Мне подали отдельное блюдо – запеченную рыбу с острым красным соусом и ярко-зеленой кинзой поверху. Сам повар, Массиро, вышел проверить, что все оформлено идеально.
– Недавно написал кузену и ради вас, госпожа, выпросил секретный рецепт эмира Сиддики – как готовить мирикскую рыбку. Она жгучая и чуть сладковатая, надеюсь, придется по вкусу.
– Благодарю, Массиро, твое искусство не знает границ.
– Мой дед говорил, приготовление рыбы – высший тест мастерства любого кулинара. Хотя, кроме морской живности, я весьма неплохо готовлю птицу или дичь.
– Спасибо, Массиро. Уверена, еще не скоро охладею к рыбе. Еще бы где-то достать шоколад…
– Никогда не слышал о таком лакомстве… Нужно написать племяннику в Торин или кузену в Мириккию. Весь мир перерою, но шакаладу достану для вас, темнейшая.
Рыба и вправду оказалась острой, до слез из глаз, до пожара в горле, до испарины на затылке. И невероятно вкусной, мягкой, ароматной, просто восхитительной. Запретный плод сладок, это я давно усвоила. Вкус рыбы сможет оценить сполна лишь тот, кто двадцать лет был его лишен. На Эйде от бывших аллергий не осталось и следа, и мне казалось – рыбы я не наемся до конца дней своих.
С правой стороны раздалось покашливание. Я повернулась к Гийому, он почтительно прикоснулся к краю рукава.
– Могу ли я оторвать вас от трапезы на пару слов?
На танцевальную площадку между столами вышла Лейли, заиграла на дудочке, к ней присоединилась Мириль с бубном. Дети помладше бросились водить хоровод, вскоре к ним присоединятся и старшие, а значит, мое присутствие до конца вечера вовсе не обязательно. Наоборот, людям необходимо отдыхать без начальства.
– Конечно, Гийом, – поспешно ответила и стремительно встала из-за стола.
Гийом повел меня на крепостную стену. В кристально чистом небе перемигивались звезды. Я никак не могла привыкнуть, как их много на Эйде. Разлитый щедрой рукой Млечный Путь сверкал и переливался, перекинутый коромыслом через весь небесный купол. Светили три мелких спутника размером с монетку, четвертый, Бровин – мелкая луна, более похожая на яркую звезду, – должен был взойти ближе к трем ночи. Бровин еще называли покровителем влюбленных, за появление в тот час, когда дети и семейные спят, а молодым не терпится встретиться. Дул прохладный ночной ветерок, Гийом накинул на меня собственный камзол, совсем забыв о том, что ведьмы не мерзнут, пока в их жилах течет магия.
– Позвольте мне уехать, госпожа, – твердо попросил Гийом, перейдя прямо к делу.
Я не стала спрашивать почему. Причины были ясны. Безответно влюбленный болезненно чувствителен к увлечениям своего кумира. Я как никто другой понимала движения души баронета и старалась уважать его гордость, раз не смогла сохранить свою.
– Мне будет трудно отказаться от тебя, Гийом…
– Прошу вас, пощадите мою решительность. Ничто в жизни не давалось мне так тяжело, как расставание с вами. Так тяжело приказать молчать о том, что переполняет с первого дня встречи. Вы не подозреваете, госпожа, сколько в вас света и добра. Вы научили меня заботе о ближнем лучше, чем священные заветы. И я вижу, когда мои услуги в тягость. Только хочу, чтобы вы знали: я уезжаю с сердцем, полным благодарности…
– Я награжу тебя как следует…
– Не стоит. – Гийом выставил вперед ладони и отступил на шаг. – Есть услуги, за которые не благодарят вещами. Вспоминайте иногда, вот все, чего я желаю. Простите, мне нужно идти, пока сомнения не взяли верх.