Король Шломо - стр. 16

Ещё раньше, чем начал прибывать лес из Леванона, по всей Эрец-Исраэль стали заготовлять камень для Храма. Восемьдесят тысяч каменотёсов и семьдесят тысяч носильщиков трудились в горах. В Ерушалаим везли большие, тщательно обтёсанные камни, приготовленные для строительства.

Советник Ахишар распоряжался людьми и всеми материалами, необходимыми для постройки Храма. Король Шломо каждую неделю требовал от него отчёта.

С появлением короля Шломо на горе Мориа строители, и цоряне, и иврим, остановили работу. Народ сбегался посмотреть на своего молодого короля, хотя бы через оцепление стражи. Шломо и Наама обходили двор, разглядывая постройку. На уже законченном каменном каркасе здания крепили кедровые доски с вырезанными на них бутонами и распустившимися цветами папируса. На пол постилали кипарисовые доски.

Шломо рассматривал резные изображения на досках, изготовленных для стен Двира – самого святого места в Храме. Оказавшийся рядом строитель-цорянин по-своему истолковал внимание короля.

– Не беспокойся, камня не будет видно за досками. Их уже начали покрывать золотыми листами, чтобы сохранить орнамент. И жертвенник для воскурения ароматических трав, который поставят вон там, тоже покроют золотом. Поэтому он будет называться «Золотым жертвенником».

Шломо подошёл к доскам. Мастера вырезали на них херувимов и пальмы.

Вдруг закричала Наама. Шломо обернулся, увидел, что она испуганно смотрит на угол Храма и бросился к ней.

– Кто тебя так напугал? – спросил король, подбегая к жене.

– Там… вон… там стоял какой-то человек. Лицо… прикрыто платком. Он показывал мне… нож.

Шломо обернулся к стражникам:

– Найти и привести сюда!

Стражники вернулись, не найдя никого подозрительного. Наама поверила, что человек с ножом ей только померещился, и успокоилась.

Возвращаясь, Шломо с Наамой ещё издали услышали смех своих малышей. Габис изображал злодея: гудел в усы и говорил басом. Дети во все глаза смотрели на весёлого чужестранца.

– Я доволен, – сказал Габису король Шломо. – Я велю прислать на гору подарки, раздай их от меня строителям.

Он пошёл было к насыпи, ведущей в Город Давида, но вернулся и спросил у Габиса:

– Где медник Ави? Надеюсь, он не заболел от восточного ветра?

– Слава богам, медник Ави здоров, – ответил цорянин. – Он как раз сегодня начал отливку медных столбов Яхина и Боаза, которые будут стоять у входа в Храм. Так что, если захочешь с ним поговорить, вели, чтобы тебя отвезли к Иордану.

Когда Шломо прибыл в долину Иордана, складки Иудейских гор на берегу Солёного моря[11] стали уже алыми, а тени на песке у подножий – темно-лиловыми.

На рассвете выйдя из Ерушалаима, королевский караван направился на северо-восток и к полудню достиг той части Солёного моря, где в него впадает река Иордан. Караван остановился на отдых, король Шломо и его приближённые сошли с верблюдов. Перед ними на другом берегу реки, в стране Моав, ветер вырезал из нубийского песчанника красные столбы, а холмам придал сходство – одним с уснувшими великанами, другим – с верблюдами, а третьим – неведомо с кем, может, с незнакомыми иврим местными богами. Подивившись на эту картину, ерушалаимцы продолжили путь вдоль берега моря, прикрыв шерстяными платками лица от жалящего солнца. Движению верблюдов мешали отвесные горы и прибрежные утёсы, близко подступавшие к тропе.