Король северного ветра - стр. 29
Кэран была воспитана в глуши и изгнании, восприняв от матери все сохраненные многими поколениями предков колдовские умения Древних. Она считала себя одним из последних прошедших настоящее обучение чародеев на этой земле – и не могла не приехать в Иберлен, узнав, что здешний государь тоже приобщился к забытым искусствам. Однако некое чутье подсказывало супруге Эдварда Фэринтайна, что Гайвен Ретвальд – что-то большее, чем просто еще один волшебник, стремящийся возродить колдовское искусство в давно отрекшемся от него мире.
Имелось в Гайвене нечто еще – нечто пугающее и непонятное. Когда Кэран видела те странные сны, молодой Ретвальд иногда являлся ей в них, еще прежде, чем сегодня она увидела его наяву, – и в этих снах у него было два лица и две тени. Второе лицо никак не получалось рассмотреть. Вторая тень была чернее самой чернейшей тьмы.
Тот путь, каким пришла к магии сама Кэран, не был простым. Мать научила ее не только колдовству, но также старательно прививала гордыню, высокомерие, ненависть к обычным смертным, не наделенным чародейским даром. В юности наследница Кэйвенов верила, что ее долг – подчинить своей воле Срединные Земли, воспользовавшись для этого оставшимися от Древних реликвиями, что хранились в Таэрвернском замке.
Молодая колдунья сначала сделала своим союзником одного из эринландских принцев, Гилмора Фэринтайна, а потом и вовсе принесла его в жертву в ритуале магии крови, надеясь обрести так искомую Силу, что могла высвободиться в час смерти наследника Великого Дома фэйри. Однако все оказалось тщетно, и Сила не отозвалась. Даже ее познаний не хватило, чтобы овладеть оставшимся от предков могуществом. Отчаявшись, Кэран готова была прибегнуть к любой черной магии и все равно потерпела поражение. Брат убитого ею Гилмора, Эдвард Фэринтайн, проявил невиданное великодушие и вместо плахи привел юную волшебницу под венец. Он сказал, что последним на свете чародеям лучше объединиться и вместе работать над общим делом, нежели заниматься бессмысленной враждой. Фэринтайны и Кэйвены были одними из немногих потомков основателей прежнего Конклава чародеев, что пережили Войну Пламени.
Кэран навсегда запомнила тот день. Утоптанный снег под ногами, выставленные перед собой меч и кинжал. Стойкость последнего из эринландских королей, что выступил против нее и победил. Протянутую ей руку – вместо смертельного удара.
«Я была глупа и бездумна и едва не наделала великих бед. А что можно сказать о Гайвене Ретвальде? Он потерял отца, не доверяет собственным соратникам. Неудивительно, что он замкнут и зол. Кто знает, какие дурные всходы взойдут из подобных посевов?»
– Ты совсем не в себе, – пробормотал Эдвард.
– Есть с чего.
Кэран подошла к окну, выглядывая во двор. Суета людей, ржание коней, чьи-то крики и чья-то ругань. Башни и стены поднимались вокруг, а за нами виднелись красные черепичные крыши. Небо было ясным, солнце стояло в нем высоко. Еще не скоро подует первыми сквозняками осени, но чародейке почему-то вдруг сделалось зябко. Будто почувствовав это, Эдвард Фэринтайн подошел к ней и обнял.
На минуту Кэран позволила себе расслабиться, закрыть глаза, положить голову на плечо мужа. Порой Эдвард представлялся ей единственным, ради кого стоит жить на свете. Когда подступало отчаяние, он всегда помогал. Так повелось с того самого дня, когда он мог убить ее, но не стал этого делать, а взамен предложил ей занять место на троне подле себя. Вместе они изучали рассыпающиеся от ветхости писания Древних, пытаясь разобраться в тайнах отпущенного им дара. Иногда Кэран казалось, что они вдвоем противостоят огромному и пустынному миру, для которого все их магические изыскания – не более чем сказка и вздор.