Король Севера. Война - стр. 22
Ложащаяся спать девушка просто не знала, что в постели она не одна.
Отвергнутый Сильвхоллом художник, дитя Вольных Княжеств, сам того не желая обнажил самую темную глубину человеческих страхов. Он кистью сказал всем: «Вы можете продолжать ходить, есть, говорить, но хотите вы того или нет, все это время вас будет окружать потусторонняя жуть».
Может быть, поэтому его работы и не пришлись в Сильвхолле ко двору. Люди не любят задумываться.
Наверное, Фадрик был единственным, за счет кого художник немного обогатился. А впрочем, быть может, нашлись и другие, те, кто втайне от других подошел к творцу, пугающему своим воображением, поспешно сунул ему кошелек и ткнул пальцем в понравившуюся работу. Так или иначе, но юный Молдлейт купил «Девушку и труп», отвез ее в свой дом во Фрисме… и больше никогда не видел.
Но он не мог, просто не мог допустить, чтобы эта жуть и дальше гуляла по свету.
Нельзя, нельзя открывать людям такую страшную правду!
Он годами не вспоминал про картину, но теперь, взбаламученная возвращением во Фрисм память, настропаленная событиями на западе и странной встречей в «Лилии», возвратила впечатления о запредельном ужасе, пережитом при первом взгляде в мир кошмаров. Сам себя не понимая, Фадрик стремился как можно скорее войти в чулан на верхнем этаже, сорвать покров чехла с этого порожденного больным разумом творения… вновь встретиться с существом, чей родственник едва не отправил его на тот свет, лишь по недоразумению ограничившись пропоротой стенкой кареты.
Фадрику казалось, что взглянув на полотно он откроет для себя какое-то откровение, новую истину жизни.
Они приехали в город глубоким вечером.
Зябко кутавшаяся в меха Рейна с интересом оглядывала приземистые толстые стены из желтого камня, тяжелые ворота, с натужным скрипом распахнувшиеся навстречу хозяину, узкие улочки, по которым ползла карета, то и дело подскакивая на ухабах – мостить во Фрисме улицы были обязаны хозяева зданий, расположенных на них, и уж каждый старался, кто во что горазд. Фадрик невольно испытывал стыд за Фрисм – единственное место, которое он с удовольствием называл домом.
– Не похоже на север, верно?
Рейна обратила к мужу узкое лицо.
– Совсем непохоже. Север другой. Больше простора, черно-белые тона, высокие стены и замки…
– Здесь мы будем жить в доме.
– Доме? Но тут же есть замок?
– Он используется как гарнизон. Поверь, милая, жизнь в нем была бы лишена привычного тебе комфорта.
Рейна презрительно поджала губы. Что он, изнеженный аристократ, может знать о ее привычках? Большую половину жизни она провела в четырех стенах скудно обставленной комнатушки, пользуюсь услугами всего одной служанки. А совсем недавно и вовсе была пленницей.
Рейна никогда не сказала бы мужу ничего подобного, но Фадрик с легкостью читал эмоции на ее лице.
Город делился на четыре части, каждая из которых называлась конец. Кучер, намеревавшийся было поехать через западный, по приказу лорда повернул направо – на северный. Дорога до дома так полдучалась немного длиннее, но зато Рейна теперь была лишена возможности в полной мере насладиться запахами Фрисма – город славился выделкой кож, и мастерские располагались именно в западном конце. Фадрик хорошо знал, какая там царила вонь.
Впрочем, остальные три конца пахли не многим лучше.