Король-одиночка - стр. 22
Белаш наотмашь ударил ее по лицу. Мария захлебнулась на полуслове, отпрянула. Плечи ее дрогнули раз, другой. Тишина.
– Прости, девочка. – Белаш достал с заднего сиденья бутылку с минеральной водой, открыл ее. – Выпей.
Мария, не поднимая головы, отстранила его руку.
– Ты цыганка. Никогда не лезь в дела мужчин.
Белаш вышел из машины. Хлопнула дверца. Снова тишина.
Мария нащупала бутылку с водой, несколько раз глотнула, плеснула в лицо. За окном машины темнело. Из-за забора доносился гитарный звон, песня. Мария сидела с закрытыми глазами. Лицо ее казалось спокойным.
Прийти вовремя Славка не мог никогда: Мария прождала его весь вечер. Услышав звонок, она прыжком сорвалась с тахты. Прежде чем открыть, еще раз оглядела себя в зеркало: синяки были тщательно замазаны и запудрены, ссадину в углу рта кое-как скрывала помада.
– Кто там? Славка, ты? Входи.
Брат вошел боком, отворачивая лицо. Мария взяла его за ухо, повернула к зеркалу.
– Ну, взгляни на себя! Ох, и красота! Спьяну съездился?
Из зеркала смотрела мрачная небритая физиономия с ссадиной во всю скулу.
– Тебя милиция не останавливает?
– Каждый день, – хмуро отозвался он. – Думают – чеченец.
– М-да. Ну что – опять дел натворил?
Славка отмахнулся, пошел в комнату. Мария юркнула в кухню, вернулась с кастрюлей, тарелками, буханкой хлеба под мышкой. Через две минуты Славка уплетал дымящийся борщ, а Мария, забравшись с ногами в просторное кресло, задумчиво смотрела на него.
Они были вместе всегда. Сколько Мария помнила себя, цыгане называли их с братом через черточку, в одно слово – «Славка-Машка»: «Славка-Машка концерт работают в „России“, „У Славки-Машки опять гастроли“, „Славка-Машка новую песню придумали“… Дуэт брата и сестры Рогожиных знала вся Москва: грудное контральто Марии и сильный, редкой красоты Славкин тенор нельзя было спутать ни с какими другими голосами. Да и смотрелись на сцене они неплохо. Мужчины в зале шалели от темного, замкнутого лица Марии, ее тонкой, как струна, фигуры, черной гривы до колен с воткнутой в нее чайной розой. А огромные грустные очи Славки и его физиономия красивого разбойника заставляли поклонниц часами толпиться у служебного входа концертных залов. Юность прошла в выступлениях и гастролях. Белаш помогал племянникам, не жалел денег на рекламу, обещал съемки на телевидении и запись дисков – и все бы это исполнилось, конечно. Но однажды они пришли к своим друзьям в театр „Ромэн“, и Славка увидел там Раду Черменскую.
Радка была тогда совсем молода и, что скрывать, хороша. Но Мария навела справки и выяснила, что к двадцати годам эта красавица успела бросить двух мужей, разругаться с тремя ансамблями, уйти с эстрады в театр и выжить бывшую примадонну. Мария поспешила рассказать об этом брату, но Славка лишь отмахнулся:
«Бабьи сплетни. Цыганки врут, а ты повторяешь».
Мария опешила, решив, что он не понял. Терпеливо повторила все еще раз, но брат вышел из себя:
«Оставь ее в покое, говорят тебе! Мы уже решили. Она выйдет за меня».
«Ты, ты, ты… – задохнулась Мария. – С ума сошел?! Она же шваль, проститутка, пойми ты! Двоих бросила и тебя выкинет! Может, ты теперь с ней и петь будешь? И работать? И в Париж с ней полетишь, да?!»
«С Парижем все. Я остаюсь».
«Что?..»
«Остаюсь. Ухожу в „Ромэн“.