Король Матиуш Первый - стр. 10
Слово «военный» Матиуш произнёс таким тоном, что церемониймейстер насторожился: похоже, юному королю всё известно.
– Военный министр на заседании.
– Тогда я сам пойду к нему, – заявил Матиуш и направился в аудиенц-зал.
– Ваше величество, извольте подождать минутку, – чуть не плача, взмолился старик. – Сжальтесь надо мной! Я головой отвечаю за порядок во дворце. У меня будут крупные неприятности.
Матиушу стало жаль старика. Ведь никто не знал лучше него, что можно делать королю, а чего нельзя. Часто долгими зимними вечерами, сидя у камина, Матиуш затаив дыхание слушал рассказы старика о короле-отце, королеве-матери, о балах и театральных представлениях, парадах и манёврах.
Кроме того, Матиуша мучили угрызения совести. Тайная переписка с сыном сержанта, ворованные вишни и малина – всё это не давало ему покоя. «Конечно, – рассуждал он, – сад принадлежит мне, и ягоды я рвал не для себя, а для друга. Но делать это украдкой, исподтишка – нехорошо. Вдруг я обесчестил этим поступком своих великих предков?»
Слёзы старика тронули Матиуша. И доброта чуть его не погубила: он уже готов был пойти на попятный. Но вовремя опомнился и, сделав над собой усилие, нахмурился и холодно сказал:
– Так и быть, даю вам десять минут.
Церемониймейстер опрометью выбежал вон. Во дворце поднялся переполох.
– Откуда Матиуш узнал о войне? – недоумевал министр юстиции.
– Чего этот сопляк всюду суёт свой нос! – возмущённо воскликнул канцлер.
– Господин канцлер, не забывайтесь, – одёрнул его министр юстиции. – Закон запрещает на официальных заседаниях отзываться столь неуважительно о королевской особе. В частной беседе можете говорить что угодно, но сейчас вы – официальное лицо. О чём вы думаете, никого не касается, но вслух говорить об этом вы не имеете права.
– Но совещание было прервано, – оправдывался насмерть перепуганный канцлер.
– Тогда следовало объявить перерыв, а вы этого не сделали.
– Простите, я забыл.
Военный министр посмотрел на часы.
– Господа, его величество король дал нам десять минут на размышления. Четыре минуты уже прошло. Давайте не терять время на ссоры. Как старый солдат, я привык подчиняться приказам.
Канцлер трусил недаром. Ведь это он написал синим карандашом:
«Хорошо, пусть будет война».
Быть храбрым на словах ничего не стоит, а вот расхлёбывать кашу, которую заварил, не так-то просто. Что ответить, если король спросит, зачем он так написал?
После смерти Стефана Мудрого все министры были против вступления Матиуша на престол. Однако теперь они втайне радовались, что канцлер попал впросак. Так ему и надо! Пусть не важничает и не распоряжается в государстве, как у себя дома.
Судьба самого государства никого не интересовала. Все были озабочены лишь тем, как бы свалить вину за то, что от короля утаили такое важное известие, на другого.
– Господа, осталась одна минута, – вставая, промолвил военный министр.
Он застегнул верхнюю пуговицу, поправил ордена на груди, покрутил ус, взял револьвер со стола и минуту спустя навытяжку стоял перед королём.
– Значит, война? – тихо спросил Матиуш.
– Так точно, ваше величество.
У Матиуша словно гора с плеч свалилась. Он тоже волновался: «А вдруг Фелек напутал? Вдруг это неправда? Или просто шутка?»
Но короткое «так точно» не оставляло места для сомнений. Война, и притом серьёзная. Они хотели от него это скрыть, но Матиуш сам обо всём узнал. А как – это тайна.