Король, любовь, казённый дом. Ясновидящая в деле - стр. 19
Не было ли его отсутствие свидетельством того, что с этими двумя хорошенькими хохотушками ничего не случится? Или туман предупреждал людей избирательно? Кто–то из моих посетителей ему нравится, а кто–то нет?
В итоге я нагадала обеим большую любовь и богатство, а потом попросила Дженни принести пятичасовой чай на четверых. У одной из курсисток в сумочке оказалось печенье, и мы, весело болтая, приятно провели время. Пока на пороге не вырос Бенджамин.
Он смутил курсисток и расстроил Дженни. Девушки поторопились распрощаться.
– А где утренний водитель? – спросила секретарша, отодвигая занавеску, чтобы убедиться, что Лео у автомобиля нет.
Я подергала бровями, давая знак вампиру быть аккуратнее в словах, но он не понял сигнала и выложил, что у Лео свидание с подружкой, поэтому мадам Мелинду будет обслуживать старый водитель. «Обслуживать» было произнесено так мягко и соблазнительно, что мое сердце пропустило удар.
– Как прошел день? – спросил Бенджи, выруливая из переулка на основную дорогу. – Туман больше не пугал тебя?
– Нет, не пугал, я к нему уже привыкла. Но появлялся он дважды.
Я подробно рассказала, что видела и что говорила.
– Знаешь, когда я вошел в салон, вновь почувствовал чужую эманацию. Но я не решился пугать твоих гостей. Предлагаю завтра взять блокнот Дженни и выписать имена тех клиентов, за спинами которых ты видела туман. Нужно начать вести дневник, куда заносить мельчайшие подробности происходящего. Что–то этот туман значит. И мы не разгадаем его тайну, пока не увидим картину целиком.
– Я так понимаю, видения приходят ко мне из загробного мира? Медиумы обычно тесно связаны с ним.
– Ты уже поверила, что стала медиумом? – Бенджамин покосился на меня.
– Ну никто же, кроме меня, этот туман не видит? И все началось с кладбища. О, а вдруг именно там я и подцепила чью–то неупокоенную душу, и теперь она терзает меня?
Дома я обнаружила в своей комнате коробку с шикарным вечерним платьем нежного персикового цвета с кружевным оперным манто и полным набором аксессуаров к нему: от чулок до диадемы.
– Что это?
– Мы идем в «Голиаф» на оперу.
Название оперного театра соответствовало зданию, находящемуся в центре города. Оно было гигантским и сверкало золотом и огнями. Я точно не знала, но поговаривали, что его построили на деньги графа.
– Ты решился показать меня миру? – шепотом спросила я.
В зеркало заметила, как влажно блестят мои глаза. Я готова была расплакаться от щемящего момента – я достойная пара графу, раз он выходит со мной в свет. Это не прогулка по набережной или романтическое блуждание по темным аллеям городского парка. Это представление меня, вдовы, которая довела мужа до сердечного приступа, местной знати.
– Невежливо будет жить в твоем доме и ходить в театр с кем–то другим.
Я скрипнула зубами. Ну почему Бенджамин такой упертый? Нет, чтобы сказать: «Я люблю тебя и хочу, чтобы весь город знал об этом», он найдет самое простое и даже чуточку обидное объяснение любому своему поступку.
– Сколько у меня времени, чтобы подготовиться?
Бенджи вытащил из кармашка жилета новомодный брегет – часы на цепочке. Щелкнув крышкой, изволил сказать:
– Мы должны быть там в десять.
– Неужели спектакль так поздно начинается?
– Нет. Мы пойдем к третьему акту. Так положено.
– А что дают?