Король Гарлема - стр. 3
– Этот мистер всю ночь лакал виски, а сейчас ему хочется жрать.
– Догадливый ты наш! – сказал я.
Продавец распахнул глаза.
– Смотри-ка, русский! – констатировал он очевидное и добавил: – Догадаться-то нетрудно. Ты смердишь виски, словно покойник недельной давности. На три метра вокруг.
Я подивился про себя такому сравнению и спросил:
– А как насчет того, что мне хочется есть?
– Это тоже не трудно, – произнес продавец, откидывая никелированный люк на тележке. – Тебе сколько?
– Четыре.
– Все, кто из бара мимо идут, обязательно их здесь покупают, – пояснил продавец, выкладывая сосиски на бумажную тарелку. Это так по-американски – зажевать дорогое виски дешевой сосиской.
Пока я ел, стало всходить солнце.
– Ты местный или приезжий? – поинтересовался продавец.
– Приезжий. Вечером прилетел, – ответил я.
– Ну и куда ты теперь?
Я пожал плечами.
– Может, жилье нужно?
– Может.
Продавец окинул меня взглядом.
– Беспечный ты какой-то, – заявил он. – Я в Бронксе живу. Домом американец владеет, мы его и в глаза не видели. А управляющий русский. У нас свободные квартиры есть. Так нужно жилье?
– Нужно.
– Сейчас, – торговец пошарил шумовкой внутри бака, выловил оттуда две сосиски, очевидно, последние, и протянул их мне. – На, доешь. Это за счет заведения.
Я отрицательно покачал головой.
Продавец вздохнул, полил сосиски горчицей и с отвращением стал есть.
– Вот так и начинается каждый новый день, – заметив мой взгляд, сказал он. – Вот с этих осточертевших сосисок.
– Хорошая же у тебя здесь жизнь.
Продавец молча кивнул, потом, проглотив вторую сосиску, пробурчал:
– Не выбрасывать же. За месяц кругленькая сумма набегает. Я подсчитал.
– Да какая разница, что ты себе в желудок их бросишь, что в мусорный бак.
– Еще какая. Мне теперь завтракать не надо. Не понимаешь? Точно, только восемь часов в Америке. Местной жизни не знаешь. Ладно, поехали. Меня, вообще-то, Сашей зовут.
– Меня – Вечер, – ответил я.
Мой новый знакомый покосился на меня из-под козырька бейсболки, но ничего не сказал.
Продавец катил свою телегу вдоль набережной. Я шел рядом. Сперва мы шли по набережной, затем свернули куда-то в сторону. Высотные дома, вздымаясь с обеих сторон улицы, делали ее похожей на ущелье. Саша оставил свою тележку у знакомых азербайджанцев, в пиццерии, и мы прошли к подземке.
Улицы Бронкса не напоминали ущелье, но от этого они не казались более приветливыми. По одной из них, грязноватой и извилистой, мы подошли к кирпичному четырехэтажному дому с входом, расположенным посередине.
– Вот здесь я и живу, – сказал Саша. – Второй этаж, двадцать седьмая квартира, – он посмотрел на часы. – Управляющий уже здесь. Рано приходит старик.
Мы вошли в дом и оказались в длинном коридоре.
– Жилье гостиного типа, – прокомментировал Саша, ведя меня по апартаментам. – Прямо как у нас. Квартиры разные, цена тоже.
Мы остановились перед дверью с бронзовой табличкой, на которой на английском и на русском было написано: «Орлов Михаил Викторович».
– Виза у тебя надолго? – спросил Саша.
– Нет.
– А жить здесь собираешься долго?
– Возможно.
– Ладно, тогда под мое поручительство.
– Родственником меня представишь?
– Нет, – Саша вздохнул. – Этому человеку врать нельзя. Все насквозь видит. Бывший советский разведчик. Невозвращенец.
– Предатель родины?