Король Алмазов - стр. 7
– Ве-е-ерс, а почему ты здесь?
– А где же я должен быть? – Он подошёл ближе и обнял Руту за плечи.
– Не знаю, – прошептала она, смутившись от своего вопроса.
– Сейчас я врач космоцентра, а тогда я обслуживал научную экспедицию. Ну, как теперь твоя нога?
– Прекрасно… – прошептала Рута, сдерживая слёзы, и тоже обняла Вереса.
– Я вижу, теперь у тебя рука… Что, тоже не заживает?
– Нет, травма закрытая, возможно, перелом, может, и нет, не знаю, но рана уже практически зажила. У вас хорошие врачи.
– Где же ты так…
– Ваши молодцы из СБ крутанули…
– Вот как, – Верес глянул на эмблему костюма переводчика. – Ах, вот ты куда попала. Ну, ничего. Я непременно найду тебя, а сейчас прости, работа…
Он прижал её голову к своей груди, нежно погладил по волосам, а потом, слегка отстранившись, чтобы её лицо оказалось в поле его зрения, приподнял указательным пальцем её подбородок и чмокнул в лоб. Это было так похоже на те далекие, прекрасные воспоминания Руты. Затем он повернулся и побежал по аллейке, догоняя ушедших на довольно приличное расстояние своих коллег.
Девушка ещё некоторое время молча смотрела ему вслед, пока их группа, преобразившись в непрошенной слезе в миражное видение, скрылась за поворотом. Затем Рута повернулась и, вытирая слёзы, подошла к психологу и переводчику, которые поджидали её.
Неожиданный поворот
Молчать теперь было ни к чему. Верес стал её спасением. Рута улыбнулась и неспешно пошла по аллейке рядом со своими провожатыми. Она решила рассказать им о том, при каких обстоятельствах и как познакомилась с их сопланетником.
– Эта экспедиция, которая длилась почти целый год, была полна испытаний, – вздохнув, начала свой рассказ Рута. – Однажды, во время одной из вылазок к аборигенам, я поранила ногу, и, к великому ужасу всех, рана долго не заживала. Я это помню только по рассказам, так как слегла с высокой температурой, а врача в нашей экспедиции не оказалось. Все понимали, что это означало верную гибель. И тогда мой добродушный учитель и начальник экспедиции тайно пригласил врача из соседней группы исследователей. Им оказался Верес. Он на какое-то время переправил меня в свой лагерь, так как я находилась на грани гибели и нуждалась в интенсивном лечении. Всё это дало свои результаты, и, пробыв в их лагере почти три месяца, я поправилась. Верес и двое его помощников, заметив мои способности к языкам, обучили вашему наречию.
Переводчик и психолог переглянулись и снисходительно улыбнулись, осознав, что Рута всё понимала из их разговоров.
– Поэтому давайте говорить на вашем наречии, – предложила пленница, вопросительно глянув на собеседников. – Если я буду неточной или что-то забуду, вы меня поправите.
– А я тебе старался по точнее всё переводить, думал, вдруг ты не понимаешь смысла, – слегка смутившись, сказал переводчик, но, улыбнувшись, согласился. – Давай говорить по-нашему.
– Может, сядем на скамеечку в тени деревьев? – предложила Рута, когда они, переходя с аллейки на аллейку, почти вернулись обратно к зданию. – Так хочется ещё побыть на свежем воздухе.
– Хорошо, – ответил психолог, – погода сегодня замечательная.
Они молча уселись на скамейку и стали наблюдать за тем, как небольшие, говорливые птички весело скачут по газону.
Неожиданно раздался голос Вереса, который, подойдя ближе, произнёс: