Короче, Склифосовский! Судмедэксперты рассказывают - стр. 2

– А племяш что? – спросил Миша Биттер.

– Да племянник, по словам следователя, характеризовался положительно, не пил, учился в универе, да и точно приехал на электричке. Они тогда проверяли. И мотивов у него вроде не было.

– А у соседа были?

– Чисто бытовые разве что. Он частенько занимал у нее на бутылку, а отдавал неохотно: по полгода, бывало, тянул резину – ругались они по этому поводу часто, да и без повода зачастую. Жили как кошка с собакой – совсем не по-соседски. Да и судимый в прошлом за хулиганку с поножовщиной!

Вот, значит, все это мне и сообщил следователь. Ну а допрос ничего не дал. Подозреваемый все начисто отрицал, а коль, по его словам, не было действий, то на неточностях и вранье поймать его не получилось. И все улики были косвенные, да и тех-то – кот наплакал. В общем, после допроса следователь мрачно констатировал, что придется его выпускать под подписку о невыезде, – и Серега, сказав это, ухмыльнулся. Довольно злорадно! Потом, помолчав немного, сказал:

– Жалко Татьяну Ивановну – так убитую звали, – пояснил он.

– Ну так, а в чем твои-то заслуги? – спросил Биттер. – Ты-то чем помог следствию?

– Я? А вот чем. Когда подозреваемого увели – пока в наручниках! – мы втроем, как и обещалось, сели за стол выпить по соточке. И вот, в «ходе распития спиртных напитков на рабочем месте» мы стали листать уголовное дело, и мне попалось объяснение племянника убитой. С его слов, дело обстояло так: когда он зашел во двор, то увидел, что дверь в дом была не заперта. Он зашел в комнату и увидел, что тетка сидит на полу, привалившись спиной к сиденью дивана. Он подумал, что ей плохо, и положил ее на сиденье дивана, и только тогда увидел, что на груди кровь и рана… Тут у меня в голове, – сказал Сергей, – что-то щелкнуло, и я вспомнил!

– Ребята, я знаю, кто убил женщину. Вопросов пока не задавайте… Значит, мы с тобой, – сказал я оперу, – едем в морг и через двадцать минут вернемся, и я скажу – и докажу! – кто убил. А ты, – сказал я, обращаясь к следователю, – дуй в лавку, за коньяком. Все, едем, едем!

Короче, я привез фотоаппарат – цифровики тогда только появились! – и продемонстрировал фото убитой в одежде на секционном столе. И на нем было отчетливо видно, что кровью из раны пропитана ткань сорочки вокруг самой раны, да и то не широко, а вот все потеки крови идут только по направлению к шее, но не вниз, – торжественно произнес Сергей.

– Ну, понятно тогда, – помолчав, сказал Миша Биттер, – племянник наврал, что тетка сидела, когда он вошел!

– Именно! Если бы она сидела, кровь натекла бы до подола, а так… Вот на этом вранье племянник, сука этакая, и попался. Следователь и опера` его легко раскололи. Он потом еще и показал, куда нож спрятал. Влепили ему тогда червонец.

– Да-а… – протянул я, – молодец, Сергей! Хотя следователи и сами должны были догадаться. Они ж видели труп на месте.

– А за что он старушку-то? – спросил Михаил.

– Как всегда: за главное мировое зло, за деньги, – ответил Серега, и все занялись чаем… с вяленой рыбкой.

Допив свою кружечку, Сергей сказал:

– Знаете, мне этот случай очень помог в работе. Я как-то сразу поверил в себя, а ведь когда шел в судебку, побаивался – смогу ли? Ну а еще когда прокурор района сказал следователю, что это эксперт раскрыл преступление, а не он, следователь, и поэтому свою месячную зарплату следователь, как честный человек, должен бы отдать Сергею Федоровичу – то есть мне! – от таких прокурорских слов у меня вообще крылышки за спиной тогда выросли.