Корну - стр. 12
Он перевел взгляд на стену рядом с окошком и действительно обнаружил там огромный план.
– Хм… Спасибо большое, – с некоторым смущением поблагодарил Роман и направился к лестнице на второй этаж.
Женщина, сидевшая в справочном, снова повернулась к сменщице, с которой болтала.
– Знаешь, нам должны за это доплачивать.
– За что? – не поняла сменщица.
– Мы видим людей, только когда они в затруднении. Через полгода работы в справочном начинает казаться, что кругом одни идиоты…
Подруга понимающе вздохнула.
Интересного в кабинете было мало. Строгая безликость муниципального разлива. Разбавлял ее только жизнерадостно топорщившийся в кадке зеленый фикус да призовой кубок на полке. На верхушке кубка ютился маленький позолоченный боксер, навеки застывший в своем нескончаемом бою с тенью.
Роман еще раз оглядел кресло, в котором сидел, ряд серых несгораемых шкафов, настенные часы… И поскольку смотреть больше было решительно не на что, возвратился взглядом туда, откуда и начал, – к макушке комиссара.
Полицейский комиссар-секунданер Пальфи сидел за своим столом напротив Романа и вчитывался в строки лежащего перед ним направления, потому и была выставлена на обозрение блестящая макушка, где «гудериановские клещи» залысин теснили и без того редкую шевелюру.
Наконец комиссар осилил бумажную бюрократию и поднял глаза на Романа.
– И кто только сделал стандартным такой маленький шрифт… – пробурчал он с некоторым раздражением, снимая очки. – Я ознакомился с вашим личным делом, оно пришло заранее… Там сказано, после гибели родителей вы попали по распределению в кадетский корпус. Оттуда в школу унтер-офицеров полиции. Из школы – к нам. Здесь у меня вопрос, – комиссар на секунду задумался, видимо, подыскивая нужную формулировку. – Вы действительно хотите у нас работать, или просто… плывете по течению? Только не торопитесь с ответом.
Роман не стал торопиться.
– Я хочу у вас работать, – наконец просто ответил он.
– Почему?
– Потому что мне нравится эта работа.
– Да, действительно… – Комиссар потер рукой переносицу. – Это, конечно, замечательная причина… Но скоро вы убедитесь, что теория курсантской школы имеет мало общего с работой «на земле». Тогда ваше мнение может измениться. У нас в участке – как и в любом другом после войны – большая нехватка кадров. Но все равно плывущие по течению мне здесь не нужны. Через некоторое время я задам вам тот же вопрос, но уже в другой форме: хотите ли вы у нас работать дальше или нет? И я не обижусь, если ваш ответ изменится. А пока, – комиссар приподнялся и протянул ему руку через стол, – добро пожаловать.
Пожатие у комиссара вышло хорошим – без испытующих тисков, как это часто бывает у таких крупных мужчин, короткое и крепкое.
– Пожалуй, пришло время познакомить вас с вашим непосредственным начальником. – Комиссар вдавил клавишу селектора: – Рута, там к тебе Бек должен был подтянуться…
– Сидит-мается, господин Пальфи, – отозвался селектор женским голосом. – Куда его девать?
– Сюда его давай.
Через несколько секунд за спиной Романа щелкнула язычком открываемая дверь. Он обернулся и увидел вошедшего в кабинет мужчину в сером полупальто. На вид тому лет тридцать пять – сорок. Взгляд живой, с хитроватым прищуром. Стрижка – на макушке подлиннее и совсем короткая по бокам – плавно переходила в минимум трехдневную щетину.