Корни гор. Книга 1: Железная голова - стр. 27
Не в силах больше сидеть под грузом этой тоски, Борглинда встала и пошла из девичьей, бессмысленно вертя в руках ключ от сундука. Ей хотелось хоть немного простора, движения и воздуха, хоть один глоток!
На дворе был поздний осенний вечер. Все небо затянули темно-серые, с синеватым отливом тучи, только на западе висела неширокая багряно-розовая полоска, маленькая, робкая. Она точно сама удивлялась, как ее занесло в это железное царство и почему тупые и тяжелые облака до сих пор не задавили ее. Если полоска не врет, завтра будет ясный день…
Ветер нес запах загнивающей листвы и морской воды. Было слышно, как по каменным плитам, выступающим из земли, с шорохом катятся сухие листья. Борглинда вертела в руках ключ, и ей нестерпимо хотелось домой. Так легко было представить, что за спиной у нее не это сборище всякой швали, а прежний дом Лейрингов. Тот дом, в каком она жила маленькой – с отцом, с дядьками, братьями, с кучей всякой родни и гостей. Конечно, Йорунн и тогда ворчала по всякому поводу и без повода, Далла и Мальфрид вечно бранились, Гудрун ссорила братьев и поклонников, а отец, Халькель, на пирах напивался и так безбожно хвастал, что мать краснела и даже Борглинде делалось стыдно. Но все же это был их дом, усадьба Лейрингов. Его прозвали Вороньим Гнездом, но с ним считался даже конунг. А теперь даже тот фьялль, Асвальд ярл, больше хозяин здесь, чем они…
Кто-то тронул ее за плечо. Борглинда вздрогнула и отшатнулась.
– Да не бойся, это я! – сказал смутно знакомый голос. Фигура показалась чужой, но по белеющей в темноте светловолосой голове она узнала того парня-барландца, что рассказывал «сам ты не покойник». Грам… Гельд.
Борглинда перевела дух и нервно засмеялась, подавляя стыд и досаду. Подумать только! Девушка из рода Лейрингов на пороге своего собственного родного дома боится любого шороха, точно в темном лесу!
– Это ты! – небрежно сказала она. Сердце билось, и ей было неловко, точно чужак мог как-то увидеть ее безрадостные и унизительные мысли. – Что ты тут бродишь? Отхожее место вон там, за углом справа.
– Не беспокойся, прекрасная дева, это строение я умею находить в любой усадьбе, – ответил барландец, и было слышно, что он улыбается. – А ты не туда ли собралась? Давай я тебя провожу. Мало ли что…
– Ну, да! Придумал укромное темное место! – Борглинда вспомнила слова обиженного вандра. – Нет уж, Фрейр* лживых саг! У себя дома я сама найду дорогу куда мне надо!
– Ты обиделась? – уже без смеха, встревоженно спросил Гельд. – Я не хотел. Ты помнишь, что про укромное место вообще сказал не я? Не считай меня неучтивым дураком, я знаю, что можно говорить служанкам, а что родственницам конунга. Мне не пришло бы в голову…
– Ах, иные служанки сейчас счастливее, чем родственницы конунга! – перебила его Борглинда. – Я бы лучше была служанкой где-нибудь подальше, чтобы не видеть ни конунгов, ни фьяллей!
– Зря ты так. – Гельд прислонился плечом к стене, как будто устраивался для долгой беседы.
Он держался так просто, без надменности и без заискивания, будто говорил с собственной сестрой. Сам голос его вызывал доверие, и Борглинда слушала, чувствуя невольную благодарность хоть к одному живому человеку, который расположен с ней поговорить.
– У всех свои несчастья, – говорил он, держа в руке деревянный стаканчик с игральными костями и слегка им потряхивая. – У нас прошлой зимой был мор, из каждых пяти человек двое умерло. А у грюннингов два сына старого конунга делят власть: обходят страну каждый со своим войском, требуют от тингов* признания и убивают тех, кто успел признать другого. А у вандров вообще нет конунгов – у них пятнадцать или двадцать штук херсиров*, и каждый вроде конунга в своей округе. Они только и делают, что ходят войной на соседей. Так что тихое место… Разве что Эльденланд. И то там, говорят, из земли брызжет огонь. Не знаю, может, врут. Я, кстати, туда собираюсь. Не хочешь со мной?