Кормилец - стр. 2
Настя была очаровательна в роли Морской звезды. Она надела белую майку, к которой была приделана большая пятиконечная розовая звезда из картона. На щеках был нарисован такой же маленький узор. Серёга постоянно косился на неё, боясь потерять в толпе. Настя удовлетворённо улыбалась.
Аля преобразилась в Хранительницу жемчуга. Она надела простое бежевое платье, но на шее у неё в несколько рядов висели бусы из пластилина, которому она каким-то образом придала перламутровый отлив. В руках она несла сундук сокровищ – старую шкатулку, наполненную самыми красивыми камешками с речки.
Я исполнял роль Медузы. К своей старой бейсболке я привязал множество длинных лент из целлофановых пакетов. Они колыхались при ходьбе, создавая иллюзию щупалец.
Нептун важно уселся на трон, а его свита с шутками и криками находила в толпе собравшихся тех, кто ещё не успел намокнуть. Их подводили к «водоёму» – то есть большому тазу с водой, – а Коля совершал обряд посвящения, то есть окроплял их водой из кружки. А потом им вручали конфету и самодельную грамоту «Морской волк». Спустя пару часов веселье завершилось. Младшие отряды, радостно потрясая грамотами, разбежались по своим корпусам. Старшие шли вразвалочку смывать грим и снимать костюмы. Мы договорились с девчонками встретиться на лавочке возле библиотеки через полчаса.
День выдался на редкость знойным. Воздух над лагерем дрожал, расплываясь маревом. И единственным спасением от жары была речка, протекавшая рядом с «Дубравой». Мы ждали опаздывающих девчонок.
– Настя, наверное, никак красоту не наведёт, – насмешливо сказал я Серёге.
– Девчонки… Что с них взять! – философски ответил он. – А может, от Коли никак не отделаются.
Коля был своим парнем, всего на шесть лет старше нас. Мы под его руководством проводили уже второе лето и успели подружиться. Но когда дело касалось дисциплины, наш вожатый превращался в настоящего цербера. Зная о том, что мы любим нарушить режим, зорко следил за нашей компанией. И если мы с Серёгой умело ускользали от его контроля, то девчонки были менее расторопными. Особенно он любил воздействовать на наши умы через Алю, абсолютно правильно угадав в ней самую сознательную из нас.
Наконец девчонки подбежали. Мы быстро дошли до знакомой щели в дощатом заборе, которую мы предусмотрительно проделали ещё в день заезда. Один за другим мы тенями проскользнули в небольшое отверстие. Пляж, официально закреплённый за «Дубравой», был пологим. Довольно большой песчаный пятачок, огороженный невысокими столбиками. В воде горели красные буйки и возвышалась спасательная вышка – всё было оборудовано для нашей безопасности.
Но объектом нашего внимания было совсем другое место. Чуть ниже по течению, за изгибом, река сужалась, а берега становились выше. Они поросли почти чёрным ельником, и от этого вода теряла свой блеск, становясь практически непрозрачной. Это место мы называли Омутом.
– Ух, настоящая глубь! – ткнул меня локтем в бок Серёга.
– Наконец-то освежимся, – мечтательно протянула Настя и быстро скинула джинсовый сарафан.
– Никогда мне не нравилось это место, – тихо произнесла Аля. – Нехорошее какое-то.
– Да брось ты каркать! – фыркнул Серёга. – Просто глубокая яма, удобно для ныряния.
– И для обзора мы тут недоступны, – поддержал я друга. – Спокойно, Аль, столько лет сюда ходим. Козырное место.