Корейский инкуб Хан Раон - стр. 25

– Эй, Тэмин, спишь?

– Я знал, что ты умничка, – довольно проговорил Тэмин. – Ты позвонил на десять минут раньше, чем я ожидал. Завтра все тебе расскажу, можем встретиться с режиссером. Он готов взять тебя без прослушиваний.

Раон улыбался, когда засыпал. Такие друзья ему точно посланы Всевышним, чтобы не дать утонуть в грязи этого мира. Мир в грязи, грязь, она прилипла к рукам, к коленям.

Котенок, где же он? Ребенок ползал по грязи, заглядывая под кусты, шаря руками по глубоким лужам.

– Раон!

Ребенок сжался в надежде, что его не заметят. Он трясся от холода под проливным дождем, ветер швырял колючие капли в лицо, волосы прилипли к глазам, но мальчик не шевелился. Хоть бы он прошел мимо, хоть бы ему кто-нибудь позвонил, хоть бы… Ледяные пальцы нащупали мокрую шерсть.

Раон перевел глаза вниз и его рот открылся в беззвучном крике. Котенок, он нашел его.

– Раон! Раон! Да что ж такое! Проснись!

Раон рывком сел, хватая ртом воздух, прижал руку к колотящемуся сердцу. ЧанА поймала его безумный взгляд, полный боли и растерянности.

– Он убил его, убил. Он обещал.

– Раон, – ЧанА чуть не плакала. Она прижала его голову к себе, покачиваясь. Раон обхватил ее руками и закрыл глаза, приходя в себя. Отчетливый, тошнотворный запах мокрой грязи таял, постепенно сменялся теплым запахом ЧанА.

– Извини, я напугал тебя.

– Ты кричал так, словно от этого зависела твоя жизнь. Раон, это же был не просто кошмар?

– Просто кошмар, – уже нормальным голосом ответил Раон, хотя руки еще тряслись, и ЧанА наверняка это ощущала. – Не бери в голову.

«Тебе об этом знать не нужно». Раона ужасала мысль, что придется признаться в своем наследии. Законченный псих отец и жалкая мать, которая позволяла истязать сына, лишь бы отец не обратил свой взор на нее. А всего-то нужно было обратиться в органы, и этот кошмар закончился бы. С такими генами ему нельзя иметь детей.

Раон все чаще задумывался о вазэктомии. Как ЧанА отреагирует, если узнает, что он стерилен?

– ЧанА.

– Шш, Раон. Спи, я побуду здесь.

* * *

ЧанА поежилась при виде здания, где проходили съемки. Раон ободряющее сжал ее пальцы и потянул за собой.

– Мы справимся с первого раза, обещаю. А потом поедем в студию.

– Пак Джи У разрешил мне полностью не раздеваться? Это точно?

– Точно.

– А тебе?

Раон остановился у лифта и повернулся к девушке. Хмыкнул при виде расстроенного лица, потрепал ее по волосам.

– Я привык, не переживай так. Но… Спасибо, ЧанА.

Он снова отвернулся. На глаза навернулись неожиданные слезы и Раон быстро заморгал. Жалости он не терпит, но участие выбило его из колеи. Наверное, в своей прошлой жизни он совершал хорошие поступки, раз в этой жизни ему была подарена ЧанА.

К облегчению ЧанА, никто из съемочной группы не отпускал шуточки, и вообще все вели себя как обычно. Один раз Ли Хё Ну поинтересовался ее самочувствием и на этом упоминания о прошлых съемках исчерпались. Режиссер кивнул ей и вновь уставился в свой ноутбук.

– Здесь обнаженка – это норма, – прошептал Раон. – Никто не будет тыкать пальцем, успокойся. Никого не интересует, сколько вещей на тебе надето, главное, чтобы их количество совпадало с тем, что указано в сценарии.

Сцену отыграли с первого раза, как и обещал Раон. Он пытался держать себя в руках, как и обещал. У него это плохо получалось, но режиссер их остановил, как только Раон взялся за застежки на ее белье.