Корейские мифы. От небесного владыки и принцессы Пари до королей-драконов и духов-хранителей - стр. 9
Выслушав просьбу госпожи Чхонмэн, богач Сумён одолжил ей один тве[8] риса, смешав зерно пополам с песком. Именно так, путем обмана и коварства, он и нажил свое богатство. Когда бедняки вроде госпожи Чхонмэн просили у него рис, Сумён смешивал его с белым песком; когда просили чумизу[9], подсыпал черный. Долг же ему возвращали чистым зерном и за один тве отдавали целый маль[10].
Дочери богача Сумёна были под стать отцу: бедных наемников, половших рисовые поля, девицы кормили не свежей пищей, какую ели сами, а гнилыми отбросами. А сыновья Сумёна были негодяями под стать Нольбу, жадному богачу из корейской сказки: не пролив ни капли пота, они разбогатели, присваивая чужое.
Получать уплату долга в десятикратном размере – это нарушение гармоничного миропорядка. Давать другому гнилой кусок, а себе брать свежий могут только негодяи, озабоченные лишь собственной выгодой. Такие люди существовали и в старину, они есть и сейчас в нашем окружении. Всегда находятся те, кто сам не трудится, а использует свое положение, чтобы обманывать и притеснять других. Здесь и кроется причина того, почему, начиная с Библии, во все времена, во всех религиях и культурах ростовщики вызывали такую неприязнь. Богач Сумён и его семья – это люди, разрушающие гармонию мироустройства и приводящие в смятение общественный порядок.
Госпожа Чхонмэн знала о коварстве Сумёна, но в силу обстоятельств вынуждена была попросить рис у богатого соседа. Чтобы избавиться от песка, она не один раз промыла зерно. Наконец, когда от одного тве не осталось и половины, женщина сварила кашу и поставила тарелку перед гостем. Небесный владыка с радостью принял простое, но приготовленное от души угощение.
Однако как ни старалась госпожа Чхонмэн вымыть из риса лишнее, песчинки все же попадались. То и дело чувствуя на зубах странный хруст, Небесный владыка недовольно поглядывал на хозяйку. Пришлось рассказать гостю о злодеяниях богача Сумёна. Узнав, в чем дело, гость побледнел от гнева. Он призвал повелителей и вестников грома, молнии и огня и приказал им сокрушить жилище негодяя, запалив в его печи яростное пламя. В Сумёна ударила молния, и он сгорел. Его сыновей и дочерей также постигла кара – они превратились в насекомых.
Как госпожа Чхонмэн олицетворяет собой народ, так и богач Сумён – образ собирательный: он воплощает группу людей или, возможно, некую страну, притеснявшую мирных жителей этих земель.
Рассказы об огненном апокалипсисе и суде распространены во всем мире, и кончина богача Сумёна стоит в одном ряду со сценами огненного суда из Откровения Иоанна Богослова или скандинавских мифов (сумерки богов, Рагнарёк). В них выражена жажда справедливого миропорядка, отчаянный призыв человечества к гармонии.
Однако гибель мира или суд не означает, что на этом все заканчивается. В индийских мифах Брахма творит мироздание, Вишну хранит его, а Шива разрушает, после чего Брахма приступает к новому творению. Новоявленный мир – это свободный от хаоса мир гармонии.
Подобным образом и в нашей жизни одно заканчивается и начинается что-то другое. Строго говоря, начало возможно только после конца. Гибель богача Сумёна – лишь ступень, необходимая для нового начала.
В «Песенном сказе о Небесном владыке» новое начало знаменуется священным брачным союзом. Покарав Сумёна, Небесный владыка установил в человеческом обществе порядок и в назначенный день взял госпожу Чхонмэн в жены. Брак – необходимое условие процветания рода. Союз Небесного владыки с госпожой Чхонмэн олицетворяет рождение нового мира.