Корабль Тесея - стр. 25

Как выяснилось из разговора, Алистер был полиглотом. Он выучил кучу языков, половина из которых были языками мертвыми. То есть языками сгинувших цивилизаций. В том числе он знал древнеегипетский, древнегреческий и язык майя.

– В этом нет ничего сложного. Это всего лишь математика. Чем больше языков учишь, тем легче даются другие, – уверял Алистер, и я заметил, что улыбается он вполне сносными и светлыми для его возраста зубами, а значит, он еще относительно молод и открыт душой.

– У всех языков есть нечто общее. Некий код или праязык. За ним стоит нечто вроде нот или цифр. Достаточно понять это на надрациональном уровне. Если ты овладеваешь этим кодом, то окажешься способен понимать новый язык, пятьдесят тысяч слов за несколько дней.

Пока мы шли, Алистер рассказывал о различиях в языках, точнее, об их отсутствии в конечном итоге.

Я же впервые обратил внимание на благородный вид его лица. Правильные черты, седые волосы и пижонская седая бородка. Такое лицо подошло бы аристократу, какому-нибудь графу, на худой конец, профессору, но никак не бомжу.

– Пойдем, я тебе кое-что покажу, – кивнул мне Алистер. И мы чуть прошли вдоль прямой линии Невского, чтобы резко свернуть налево в закоулки. Неподалеку от Невского полно кинотеатров с широкими экранами.

Здесь тебе и «Невский», и «Аврора», и «Дом кино». Даже арка Главного штаба – большой натянутый киноэкран, а Александрийский столп – луч проектора, который еще не настроил механик. Но Алистер вел меня в особый кинотеатр. В кинотеатр для взрослых.

– Смотри, – подтолкнул он меня к одной афише.

– Что смотреть? – не понял я.

– Это она, – указал он мне на порноактрису Сашу Грей, – правда, красивая?

– И что?

– Моя любимая, моя бывшая жена.

Тут я впервые всерьез заподозрил, что Алистер немного ку-ку. Слегка чокнутый либо бессовестно заливает. Где он, а где порноактриса Саша Грей. Она на небесах, в золотом раю, а он на помойке, точнее, в трухлявом Питере.

Но все было не так просто. Я уже догадался, что Алистер был платонистом, или агностиком, то есть верил в некий небесный прообраз-идеал всего сущего. А его небесным идеалом женщины была Саша Грей. Да, тот хищный, слегка стервозный типаж, за которого я бы и гроша ломаного не дал. Но Алистер ему тем не менее поклонялся, не пропуская ни единого фильма.

А что касается его жены, то она была того же кошачьего типажа, как и Саша Грей. Прежде чем выкинуть его на улицу, она переписала на себя и своих детей его четырехкомнатную профессорскую квартиру в центре города. Затем завела себе любовника. А может быть, последовательность действий была другой.

Не знаю, насколько было точным сходство между Сашей Грей и его женой Тамарой. Может быть, они были один в один, как Марина Басманова и Мария Соццани, как продавщица картошки в овощном отделе «Дикси» и Элизабет Тейлор. Не знаю. Да и какая разница, если обе были просто символами, знаками.

– Ты его простил? – спросил я, выслушав историю Алистера. – Своего соперника. Не хотел подкараулить где-нибудь в темном переулке и треснуть камнем по голове? Или зарезать к чертям обоих?

– А он здесь при чем? Он всего лишь вода, субстанция, которая потекла в открывшуюся низину.

Я хмыкнул, подумав, что под «низиной» он имел в виду жену.

– Простоя математическая формула. Всегда найдется тот, кто захочет занять твое место, даже если ты мертвец на кладбище.