Корабль для уничтожения миров - стр. 22

Обретя стереоскопическое зрение, коллективный разум отряда «стайников» понял, что оболочка смещается.

Сияющий диск, расстояние до которого составляло четыре тысячи пятьсот километров, мчался навстречу «стайникам» со скоростью в три тысячи двести километров в секунду, при этом ускоряясь всего на какие-то жалкие пять метров в секунду. Однако перемены были заметны. Эти мизерные толчки напоминали рябь на воде.

Отряд «стайников» задумался: зачем вражескому кораблю понадобилось такое слабенькое ускорение? Может быть, враги выпустили реактивный снаряд с кормы, и из-за этого корабль толкнуло вперед? А может быть, имперские вояки осознали неизбежность своей гибели и запустили дрон-буй? Однако после более внимательного исследования энергетической «ряби» интеллект «стайников» определил, что произошел не один толчок и они продолжаются.

Тогда было принято решение расширить поле зрения еще сильнее, и несколько десятков «стайников» рванули вперед с ускорением в тысячу пятьсот g. Было ясно, что при таком бешеном ускорении эти снаряды-дроны погибнут, врезавшись в раскаленную оболочку, но за оставшуюся до столкновения секунду они, прежде чем пожертвовать собой, могли весьма и весьма значительно улучшить общее зрение отряда.

И тогда «стайники» увидели это: вражеский корабль сжался, превратился в тень по сравнению со своими прежними размерами.

Даже на фоне слепящего сияния оболочки «стайникам» было видно, что характерный для имперского звездолета уровень радиации значительно упал. Легкие гравитоны все еще насчитывались в большом количестве, однако свидетельства выстрелов из орудий и работы двигателей исчезли. Показатели массы снизились в сто раз в сравнении с теми, каким им следовало бы быть.

За полсекунды до того, как первые «стайники» должны были добраться до места, где рассчитывали обнаружить цель, отряд осознал, что произошло: энергопоглощающая оболочка оказалась отделена от вражеского корабля.

А сама цель исчезла.

Возникла проблема.

Мастер-пилот Маркс обнаружил, что его разведчик все еще цел.

Риксский дрон-охотник зацепил его несколько секунд назад. Пролетая мимо, он щедро полил кораблик Маркса радиацией из своего «грязного» атомного двигателя. На миг пространство под бронированным колпаком, где восседал Маркс, будто завалило снегом, но теперь он снова находился словно бы за штурвалом «разведчика», вот только все датчики работали еле-еле.

Маркс выругался. Он подлетел так близко к риксскому крейсеру. Машина не должна была его подвести. Еще сто пятьдесят секунд – и он смог бы нанести удар по врагу. Какой именно удар – этого он точно не знал. Свита из дронов, взятых им под командование, уменьшилась до нескольких штук. Но даже при такой видимости он различал распростертую перед ним поблескивающую сеть принимающей антенны крейсера – такую хрупкую и соблазнительную.

Так близко.

Он проверил состояние своего дрона. Активные датчики не работали. Двигатель тоже. Процесс ядерной реакции остановился, и возобновить его не было никакой возможности. Средства связи оказались повреждены, и при всех проверках ошибок дрон реагировал на команды кое-как. Но все же Маркс мог хоть как-то управлять им и отправлять приказы со скоростью света другим дронам, находящимся в непосредственной близости.