Корабельные новости - стр. 3
Но Партридж, у которого с подбородка капало масло, сказал:
– Да пошло оно все к такой-то матери! – Нарезал дольками багровый помидор и, сменив тему, перешел к описанию мест, где ему довелось побывать: Страбан, Южный Эмбой, Кларк Форк. В Кларк Форке играл в пул с мужчиной, у которого была искривлена носовая перегородка. Он носил перчатки из кожи кенгуру. Куойл, сидя в деревянном садовом кресле, слушал, прикрывая подбородок рукой. Его выходной костюм, надетый для собеседования, был испачкан маслом, к галстуку с ромбовидным узором прилипло помидорное семечко.
Куойл и Партридж познакомились в прачечной самообслуживания в Мокинбурге, Нью-Йорк. Ссутулившись над газетой, Куойл обводил карандашом объявления о вакансиях, пока его великанские рубашки вращались в барабане. Партридж заметил, что рынок труда нынче скуден. Да, согласился Куойл, скуден. Партридж высказался насчет засухи, Куойл кивнул. Партридж направил разговор в сторону закрытия предприятия по производству квашеной капусты. Куойл потянул рубашки из сушилки, они выпали на пол в сопровождении дождя горячих монет и шариковых ручек. На рубашках остались длинные чернильные разводы.
– Теперь придется выбросить, – сказал Куойл.
– Ничего подобного, – возразил Партридж. – Натри чернильные пятна горячей солью и тальком. А потом выстирай их еще раз, добавив колпачок отбеливателя.
Куойл сказал, что попробует. Голос у него дрожал. Партридж удивился, увидев, как бесцветные глаза здоровенного мужика увеличились, наполнившись слезами. Потому что Куойл никак не мог справиться с чувством одиночества, а мечтал стать компанейским человеком, уверенным, что его общество доставляет удовольствие другим.
Сушилки взревели.
– Эй, приятель, заходи как-нибудь вечерком, – сказал Партридж, наискосок царапая свой адрес и номер телефона на обороте измятого кассового чека. У него тоже было не так уж много друзей.
На следующий вечер Куойл явился к нему, сжимая в руках бумажные пакеты. Фасад дома Партриджа и безлюдная улица были залиты янтарным светом. Золотой час. В пакетах были пачка импортных шведских крекеров, бутылки с красным, розовым и белым вином, завернутые в фольгу треугольнички иностранных сыров. Куойла взволновала зажигательная легкая музыка, доносившаяся из дома Партриджа.
Некоторое время они дружили: Куойл, Партридж и Меркалия. Различия между ними таковы: Партридж черный, маленький, неугомонный путешественник по жизненным косогорам, любитель разговоров на всю ночь; Меркалия, вторая жена Партриджа, с кожей цвета коричневого птичьего пера на темной воде, отличалась умом и темпераментом; Куойл, крупный, белый, тащился по дороге жизни, не ведая куда.
Партридж обладал способностью заглядывать за пределы настоящего, делать моментальные снимки грядущих событий – как будто в голове у него мгновенно замыкались какие-то провода. Он родился в рубашке; в трехлетнем возрасте видел, как шаровая молния скатилась по пожарной лестнице; ночью накануне того дня, когда его свояка покусали шершни, ему приснились огурцы. Он был уверен в своей счастливой судьбе и умел выпускать изо рта идеальные колечки дыма. Свиристели во время своих сезонных перелетов всегда останавливались у него во дворе.
Сейчас, сидя у себя на заднем дворе и глядя на Куойла, похожего на собаку, наряженную в мужской костюм для комичной фотографии, Партридж о чем-то размышлял.