Копия - стр. 36

— И я не могу, — выдохнул на том конце Ангур. — Что делать теперь собираешься?

— Не знаю, — задумчиво ответил Адам, остановившись метрах в десяти от денника, где еще вчера Ларус показывал ему коня. Но его внимание привлек не он, а тихий голос, ласково напевающий знакомую с детства мелодию. — Я перезвоню!

Сбросив вызов, Адам сделал еще несколько шагов по направлению к стойлу и замер.

Энни стояла, прислонившись лбом к морде Странника, и, с нежностью поглаживая его, напевала тому детскую песенку.

Бесстрашная, отважная, сумасшедшая и очень глупая! Была бы воля Адама, он и близко больше не подошел к этому строптивому жеребцу. В памяти свежи были его раздувающиеся ноздри и неуправляемые копыта. И уж точно ворковать с конем Адам стал бы в последнюю очередь.

— Что ты делаешь?! — грозно спросил он, наблюдая, как от неожиданности девчонка вздрогнула и замолчала. А потом подняла на него искрящийся взгляд, наполненный трепетной нежностью, и улыбнулась.

— Успокаиваю его, — тихо, почти шепотом ответила Энн.

— Нет, ты балуешь животное и даешь ему право полагать, что главный здесь он, а не ты! — выплюнул Адам.

— Так ли важно, кто из нас главнее? — искренне недоумевала Энн. — Разве может привязанность строиться на таком глупом принципе?

— Привязанность? — переспросил Адам. — Какая, к черту, привязанность?! Это конь, животное! А ты ему колыбельные поёшь.

— Его гораздо проще уговорить сделать что-то, нежели заставить. — Взгляд Энн уже пылал от негодования. — И если вы думаете иначе, мне вас жаль.

— Взбалмошная девчонка! — прорычал Адам на арабском, возмущенный дерзким поведением Энн.

— Я передумал, — вновь перейдя на английский, решительно заявил он. — Наш договор больше не имеет значения.

— Вы о прогулке? Это и к лучшему! Странник скинет вас с себя в первую же минуту! Он терпеть не может самовлюбленных и заносчивых типов!

— Нет, Энн, я говорил не о прогулке, — зло щурясь, парировал Адам. — Завтра же конь отправится туда, где отныне ему место!

Адам стремительно развернулся и направился к выходу. Еще не хватало ему, алмазному королю и эмиру провинции Ваха, терпеть оскорбления из уст невоспитанной девчонки.

— Погодите, Адам! — донеслось ему в спину. — Простите!

Только гордый Адам Ясин Ибн Аббас Аль-Ваха не привык менять свои решения, тем более, повинуясь капризам женщин. Уверенной походкой он покинул здание конюшни, а через некоторое время и дом Ларуса Хаканссона.

— Подготовьте коня к отправке, — сухо заявил он хозяину дома перед отъездом. — В среду за ним приедут.

9. 8. Вулкан

— Идиотка! Какая же ты идиотка, Энн! Что ты ляпнула этому богачу, чтобы он так резко решил уехать?! И ладно бы просто уехать. — Сложив ладони на затылке, Хинрик ходил кругами вокруг растерянной сестры.

— Хинрик! — предупреждающе рявкнул Ларус. — Выбирай слова. Все-таки с сестрой говоришь.

Все, за исключением Оскара, которого Кристоф забрал к себе до вечера, собрались в гостиной. Минут десять назад Адам, разгоряченный и злой, сел в такси и покинул пределы деревни, толком не объяснив мотивов своего решения.

— А кто она, пап?! Кто?! Растяпа, пустоголовая курица, эгоистка! — Хинрик резко остановился возле Энн и дернул Ее за плечо. — Что сложного было в конной прогулке?! Села на лошадь — и вперед! Неужели опять свой дерзкий язык не смогла приструнить?