Копия - стр. 11

— Ты еще слишком маленький, чтобы вникать во взрослые разговоры, — продолжала в шутку злить брата Энн.

Ноздри Хинрика тут же раздулись от возмущения, а грозный взгляд полоснул по девчонкам

— Таба, таба, таба, таба! — еле сдерживая смех, вновь пропищала, краснея, Хилдер: уж слишком серьезным и суровым казался парень — точь-в-точь как описывала Энн вчерашнего гостя.

— Осталось только закутать его в лохмотья, — от души хохотала Энн.

— Две глупые, пустоголовые обезьяны! — выплюнул Хинрик, спрыгнув с забора и всем своим видом демонстрируя отвращение.

Он быстро зашагал обратно, но вдруг оглянулся и, уставившись на сестру в упор, ответил на ее колкости своей грубостью, явно наслаждаясь победой:

— Энн, отец вернулся и ищет тебя. Похоже, ты опять оступилась, сестренка. Интересно, когда его ремень начнет свистеть в воздухе, ты тоже будешь хохотать, как умалишенная?

— Эй, Энни, не слушай его! — Заметив, как напряглась подруга, Хилдер схватила ее за руку, желая поддержать, затем спрыгнула с перекладины вслед за Хинриком и подбежала к нему, дергая за плечо и разворачивая в свою сторону. Ее щеки горели, а внутри все кипело. Детская влюбленность в мальчишку сейчас уступила место негодованию и разочарованию.

— Такой большой, сильный, отважный, — стараясь звучать уверенно, обратилась она к Хинрику. — Как ты можешь спокойно смотреть на то, как Ларус измывается над твоей сестрой, и мало того, что не останавливаешь его, так еще и наслаждаешься этим?! Ты чудовище, Хинрик! Самое настоящее!

Было видно, что слова давались Хилдер с трудом, но промолчать она не могла. Хинрик всегда был грубым и скупым на эмоции, но никогда раньше Хилдер не замечала в нем жестокости. Такой, как сейчас.

— Осмелевшая Хилдер — это что-то новенькое! — ухмыльнулся Хинрик, а затем вновь бросил беглый взгляд на сестру. — На твоем месте я бы поторопился.

Грубо оттолкнув от себя Хил, он как ни в чем не бывало продолжил свой путь. Энн с поникшим видом поспешила следом.

***

— Прогуляемся? — предложил Ларус, встретив Энн у крыльца.

Как ни странно, но в его голосе не было ни злости, ни агрессии. Скорее, он казался усталым и серьезным.

Не дожидаясь ответа дочери, Ларус спустился и неспешно зашагал в сторону заброшенной часовни. Само собой, Энн отправилась следом.

— Пап, я хотела извиниться за вчерашнее, — нагнав отца, решила первой нарушить молчание. В конце концов, она действительно поступила некрасиво. — Я не хотела подслушивать, честно, просто вы были так сосредоточены на своем, что я побоялась вас отвлекать.

Энни отлично понимала, что если Ларус решил ее проучить, то никакие оправдания не смогут его остановить, но не попробовать не могла.

— Я рад, что ты осознаешь, насколько отвратительно поступила, и, надеюсь, впредь такое не повторится.

Девушка мысленно уже приготовилась выслушивать слова отца о молитвах к Богу и о том, чтобы тот смягчил наказание, но Ларус молчал, размеренными и широкими шагами приближаясь к часовне.

Заброшенное здание не было слишком старым или до безобразия разрушенным, но вот уже лет двадцать им никто не пользовался. Старики, как правило, избегали разговоров об этом месте, считая его проклятым, а детям с детства внушали, что именно здесь проходит граница, дальше которой заходить не стоит.