Копи царицы Савской - стр. 7
– Если не собираешься лечить людей, тогда замуж выходи, что ли! – с болью и растерянностью заявил отец. – Выполни предназначение женщины!
– Какое еще предназначение? – возмутилась Глория.
Она не комплексовала и была уверена как в своей внешней неотразимости, так и в своем внутреннем совершенстве. Но идея с замужеством запала ей в голову. Она будто проснулась и посмотрела на преданного друга Толика Зебровича другими глазами. Чем не жених? И все же она почему-то медлила, не позволяя ему слишком приблизиться к себе. Глорию тянуло к Толику – тем отчаяннее она сопротивлялась, разжигая его и без того объятое пламенем сердце. Она подвергла давнего поклонника опасному испытанию… которое подталкивало их чувства к надлому и разрыву…
Неразлучная троица к тому времени распалась самым неожиданным и трагическим образом. Пашка Нефедов, весельчак и балагур, поехал на зимнюю рыбалку и погиб. Нелепо, глупо… Лед на речке оказался слишком тонким, и Пашка провалился в воду. Хотя до берега было рукой подать, выбраться ему не удалось. Никто не пришел ему на помощь. Пашка любил удить в одиночестве, наслаждаясь тишиной и нетронутой красотой природы. Это его и погубило. Всю ночь валил снег… Хватились Нефедова не сразу. Родители забили тревогу, когда он не вернулся в понедельник домой. Тело искали целую неделю. Подводным течением его отнесло вниз, и обнаружили труп только весной, когда он всплыл совершенно в другом месте…
Потерю друга Толик и Глория переживали по-разному. Он ходил сам не свой, отвечал невпопад, перестал спать и пробовал прикладываться к бутылке. Опьянение на время глушило боль, но потом становилось еще хуже. Когда Нефедова хоронили, Толик решил не ходить на кладбище.
– Так я буду думать, что Пашка жив… просто уехал в долгую командировку, – объяснил он Глории.
Она не могла поверить в смерть Нефедова, как вообще не верится в смерть молодому и здоровому человеку. Хотя в больницах ей приходилось видеть умирающих, но то были чужие, незнакомые люди… которые росли и взрослели где-то в другой реальности, не катались с ней на санках, не смеялись над одними и теми же шутками, не сидели за одним столом, не дарили ей цветы и подарки…
Процедура похорон произвела на нее отталкивающее впечатление. Эти страшные комья земли, падающие на гроб, эта душераздирающая музыка и запах елочных венков не одну ночь мучили ее кошмарами. Глория отгородилась от смерти Пашки пеленой забвения – гнала от себя мысли о нем, убрала на антресоли альбом с фотографиями. По обоюдному немому согласию Толик тоже старался не упоминать о друге… Они щадили себя, и этот тайный сговор объединил их прочнее клятв и обещаний.
Их осталось двое. Третий ушел, разрушив пресловутый любовный треугольник… и, по сути, освободил сопернику дорогу к сердцу Глории. Освободил ли? Анатолию продолжало казаться, что между ним и женой постоянно присутствует чья-то тень…
Зазвонил мобильный, и Зебрович вздрогнул, открыл глаза. Он уснул, сидя в кресле, одетый, на коленях – недопитая бутылка виски. О Господи…
Он осторожно поставил бутылку на столик. В комнате стоял лиловый утренний полумрак. Пахло спиртом – немного виски пролилось на брюки и на ковер. Телефон разрывался. Зебрович взял трубку.
– Мы нашли ее машину! – устало сообщил Колбин. – Ты как?