Копье и кость - стр. 10

– То есть ты любишь во мне себя? – Бану немного отстранилась, весело поглядев на брата.

– Я люблю тебя в себе, – примирительно произнес мужчина. – Я вложил в твою ручку лук, Бану. Я вывел тебя в море. Я тебя купал и воровал для тебя с кухни мед. С тех пор прошло много времени. Твои руки стали крепче и теперь уверенно обращаются с любым оружием. В море, если соберешься, выйдешь на своем корабле, и купать тебя я больше не могу, – наигранно раздосадовался Русса. – Да и воровать сладости больше нет надобности. Но разве это что-то меняет?

Бану, не зная, что ответить, обняла брата за талию и спрятала лицо на его груди.

– Для любви нужно не так много, как ты думаешь. – Русса погладил сестру по волосам.

– Слушая тебя, я думаю, что совсем не разбираюсь в любви.

Русса с пониманием кивнул.

– Ты еще юна.

– Я любила. – Она прижалась сильнее, чтобы тот ненароком не надумал отстраниться и посмотреть ей в глаза.

Русса глубоко вздохнул:

– Возможно, спустя время тебе покажется иначе.

– Мне не кажется, – упрямо настояла Бану. Сама отстранилась и откинула голову. – Я хотела, чтобы он был счастлив со мной.

Русса не стал удерживать сестру, разомкнув кольцо рук.

– Тогда почему ты сейчас не с ним?

– Потому что у меня не получилось. Я принесла ему только проблемы, – икнув, сообщила женщина.

– Он сам сказал?

Бансабира отошла от брата и села на табурет.

– Нет. Но он постоянно рисковал из-за меня жизнью.

– Ну-у, это ведь был его выбор, – пожал плечами Русса, усмехаясь. – Может, ему нравилось?

– Сомневаюсь.

– В любом случае ты решила за него.

Бану ощерилась:

– Да уж, похоже, единственное, что я умею, – решать за других и раздавать приказы.

– Не самое плохое качество.

– Плохое, – махнула рукой, – но приятное. Правда, не думаю, что моему мужу оно будет нравиться так же, как мне.

– Какому еще мужу? – Все-таки она хмельна, подумал Русса.

– Увидишь, месяца не пройдет, отец заговорит о моем браке.

Мужчина покачал головой:

– Ты совсем недавно вернулась в семью, не думаю, что он захочет расстаться с тобой снова так быстро.

– Но нам надо хоть что-то поставить против неожиданного союза алых и золотых. И серебряных Каамалов вместе с ними. Из детей Сабира Свирепого для брака, по понятным причинам, годна только я.

Разговор приобрел совсем неожиданное и малоприятное направление. Русса попробовал отшутиться:

– Хотел бы я посмотреть, кто в разгар бойни захочет жениться на Бану Злосчастной, Бану Проклятой и, кажется, еще Матери лагерей.

Бансабира прыснула.

– Клянусь, это самое дурацкое прозвище, которое мне могли дать.

– Но не могли же они обозвать тебя дочерью лагерей! – Русса понимающе вскинул брови.

– Отец бы не простил.

– И старый Ниитас тоже. Кстати, полагаю, не будь он твоим дедом, отец все же, надумай выдать тебя замуж, выбрал бы в родичи именно Сиреневый дом.

– Не думаю.

– Вот это верно, – похвалил брат. Зря он сам вернулся к теме. – Союзу Шаутов и Раггаров мы всегда противопоставим альянс северных кланов, и думать тут нечего.

– Каамал в союзе с Раггарами, – напомнила Бану. – Отец так долго добивался их вмешательства и так рассчитывал на их помощь, а в итоге союзный договор объединил не четыре дома, а два.

– Это не твоя забота, Бану. Ты еще не до конца освоилась со здешними порядками. Северяне грозная сила и единая, особенно с тех пор как нас заставили присягнуть Яасдурам. Так что, в конечном счете, Каамал будет на нашей стороне. И Маатхас тоже. Без всяких там браков.