Копченая селедка без горчицы. О, я от призраков больна (сборник) - стр. 42

Возможно, именно поэтому я решилась.

– Мой отец довольно эксцентричен, – сказала я. – Во всяком случае, у него есть кое-какие странные идеи. Он не допускает гостей в Букшоу, если не считать его сестру. Мне придется провести тебя тайком.

Порслин явно заволновалась от этой мысли.

– Я не хочу причинять неудобства.

– Чепуха, – сказала я с интонациями тетушки Фелисити, парового катка в человеческом обличье. – Никаких неудобств. Никто никогда не заходит в восточное крыло дома. Они даже не узнают о твоем присутствии. Неси свои вещи, – распорядилась я.

До этого момента я не обращала внимания, как плохо одета Порслин. В платье из черного крепа и с темными кругами под глазами, она как будто собиралась на маскарад в костюме Мрачной Смерти.

– У меня ничего нет, – ответила она. – Только то, что ты видишь. – Она сконфуженно потянула себя за тяжелый подол. – Это платье Фенеллы. Мне пришлось постирать свои вещи в ручье сегодня утром, и они еще не высохли.

Постирать вещи? Зачем ей это понадобилось? Поскольку я этим никогда не занималась, я не спросила; возможно, позже мне подвернется повод поинтересоваться этим.

– Ну тогда пошли, – сказала я, пытаясь говорить жизнерадостно. – Букшоу ждет.

Я покатила «Глэдис» рядом с собой. Порслин брела в нескольких шагах позади, опустив глаза.

– Это не очень далеко, – через некоторое время заметила я. – Полагаю, ты будешь рада немного поспать.

Я обернулась и увидела, как она кивнула в ответ, но ничего не ответила. Она шаркала за моей спиной, опустошенная, и даже статуи дельфинов в фонтане Посейдона не могли привлечь ее внимание.

– Они сделаны в XVIII веке, – сказала я ей, – так что они довольно старые. Когда-то у них из пастей текла вода.

Снова кивок.

Мы срезали путь через Трафальгарский газон – вереницу заброшенных террас, расположенных к юго-востоку от дома. Сэр Джордж де Люс, спроектировавший его в честь адмирала Нельсона и его победы над испанцами, разбил его в то же время, что и Висто.

С помощью простых приспособлений подключившись к более ранним подземным водопроводным сооружениям Люциуса Протекающего де Люса, сэр Джордж планировал запустить эти роскошные фонтаны в качестве сюрприза для своей невесты.

Так что он начал было работать над шедевром ландшафтного дизайна, долженствующим сравниться или даже превзойти зрелище декоративного озера, но спекуляции во время железнодорожной мании[21] истощили его состояние. После того как он утратил большую часть капиталов, все, что должно было стать величественной аллеей фонтанов, было заброшено и отдано на волю стихий.

Дожди и снега, солнце и ветер жители деревни, под покровом темноты таскающие камни для заборов, сделали свое дело. Трафальгарский газон и его статуи напоминали свалку скульптора. Фрагменты каменных херувимов, заросших мхом тритонов и морских нимф, разбросанные повсюду, были, словно каменные пловцы, потерпевшие кораблекрушение и ожидающие, когда их спасут из земного моря.

Уцелел только Посейдон, развалившийся со своим неводом на постаменте, нависая над своей разрушенной семьей, его трезубец, словно громоотвод, торчал вверх, туда, где могли быть древнегреческие небеса.

– Это старый Посейдон, – сказала я, втаскивая «Глэдис» на очередной пролет осыпающейся лестницы. – Его фотография была в «Сельской жизни» пару лет назад. Он величественный, не так ли?