Копчёная селёдка без горчицы - стр. 37
– Спасибо, миссис Мюллет, – поблагодарила я. – Люблю с вами разговаривать. Вы всегда рассказываете такие интересные вещи.
– Имей в виду, я ничего не говорила, – сказала она приглушенным голосом, подняв палец. – Мои губы запечатаны.
И в некотором странном роде в том, что она сказала, была правда. С тех пор как я вошла на кухню, я ждала, что она спросит меня о цыганке или о том, зачем полиция приезжала в Букшоу, но она так и не спросила. Возможно ли, чтобы она не знала об этих событиях?
Маловероятно. Из болтовни миссис Мюллет с молочником у кухонной двери можно почерпнуть больше секретных сведений, чем из разговора лорда Гав-Гав[18] с Матой Хари.
Я уже пересекла кухню и положила руку на дверь, когда она сказала:
– Не уходи слишком далеко, дорогуша. Этот славный офицер – тот, который с веснушками, – скоро придет взять у тебя отпечатки пальцев.
Черт бы побрал эту женщину! Она что, подслушивает под каждой дверью в Букшоу? Или она настоящая ясновидица?
– О да, – вежливо ответила я. – Спасибо, что напомнили, миссис М. Я почти забыла о нем.
Звонок в дверь раздался неожиданно. Я сделала спринтерский рывок, но Фели меня обскакала.
Я затормозила на шахматной плитке как раз в тот момент, когда она распахнула дверь, за которой оказался детектив-сержант Грейвс с маленьким черным чемоданчиком в руке и челюстью, отвисшей до самого пола.
Должна признать, что Фели никогда не выглядела такой красивой: блузка цвета лосося, шалфейно-зеленый мохеровый джемпер (то и другое, насколько я знала по собственным шпионским вылазкам, она стащила из гардеробной Харриет), идеальные медово-золотистые волосы, сияющие голубые глаза (разумеется, она оставила свои очки в черной оправе, как обычно, под подушками честерфильда).
Она это спланировала, ведьма!
– Сержант Грейвс, я полагаю? – произнесла она низким хрипловатым голосом, которого я у нее прежде не слышала. – Входите. Мы вас ждали.
Мы? В какие игры играет эта старая мумия?
– Я сестра Флавии, Офелия, – говорила она, протягивая украшенное кораллами запястье и длинную белую ладонь, на фоне которой пальцы леди из Шалота[19] показались бы мясными крюками.
Убить бы ее!
Какое право имела Фели вторгнуться, вот так, бесцеремонно, между мной и человеком, пришедшим в Букшоу, исключительно чтобы взять мои отпечатки пальцев? Непростительно!
Тем не менее не следует забывать, что я не раз мечтала, что бодрый маленький сержант женится на моей старшей сестре и они поселятся в увитом цветами домике, куда я смогу заезжать на послеобеденный чай для веселой профессиональной беседы о преступных отравителях.
Сержант Грейвс наконец достаточно собрался с мыслями, чтобы сказать «да» и неуклюже войти в вестибюль.
– Чашку чаю и печенье, сержант? – предложила Фели, умудрившись изобразить такую интонацию, будто бедный гость перетрудился, устал как собака и недоедает.
– Да, меня мучает жажда, должен сказать, – выдавил он с застенчивой улыбкой. – И голод, – добавил он.
Фели отступила, пропуская его в гостиную.
Я пошла следом, словно брошенная гончая.
– Вы можете расположить ваше оборудование вот здесь, – сказала ему Фели, указывая на стол эпохи Регентства, стоявший подле окна. – Как ужасно трудна, должно быть, жизнь полицейского. Оружие, преступники, подбитые гвоздями сапоги.
Конец ознакомительного фрагмента.