Конунг 2: Треверская авантюра - стр. 38
Просто к концу третьей недели все они однозначно запомнили, что «заваливаться» вперед после взмаха 2-2,5-метровым оружием – ошибка, и за это наставник может больно врезать палкой по ноге или спине. Ну и, понятно, старались такого «поощрения» избегать.
А вот совместная атака двух и более алебардщиков против одного нападающего – тут все по-прежнему оставалось полем не паханным. Как и результаты редких тренировок, по работе этим оружием в рассыпном строю или индивидуально.
Понятно, что и условные «манипулы» – отряды в пять полных дюжин, – держали строй из рук вон плохо. Стоило молодым парням чуть увлечься, как монолитный строй начинал расползаться и терять форму строгого прямоугольника, а щиты первого ряда разрывались, открывая алебардщиков, да и самих мечников, атакам врага. Пока только будущего, но удары наставников, временно подменяющие его, были, может и не смертельными, но точно болезненными и обидными. Как собственно и их реплики.
Хирдманы все-таки не были профессиональными педагогами, а потому, взявшись возиться с «неумехами», не могли отказать себе в едких комментариях.
И это пока новобранцев учили лишь оборонительному бою.
Атакующий вариант терции>40 предусматривал намного более свободное построение. В этом случае второй ряд мог использовать алебарды, как и обычные секиры, – для ударов понизу и подрубания ног врага. В этом было основное предложение адаптированной ветеранами тактики.
Первый ряд меченосцев со щитами, лишь удерживал противника, перекрывая ему обзор, второй – из алебардщиков, – наносил неожиданные удары в щиколотки и бедра, если они вдруг становились видны из-за вражеских щитов. Третий ряд, тоже из воинов с алебардами, должен был в этот момент действовать колющими движениями над щитом, создавая угрозу ранения противника в лицо и шею.
Три других ряда «манипулы» планировалось использовать для подмены убитых, раненных или лишь измотанных бойцов, что должно было надолго сохранять силу и ярость штурмового натиска.
В будущем планировалось ввести в дюжины еще и пикинеров. Или, как минимум, обучать действовать длинными пиками часть алебардщиков. Но пока, благодаря отсутствию у потенциального врага большого числа отрядов бронированной кавалерии, да и времени на подготовку солдат у самого Игоря, решили максимально упростить требования.
Но это речь о сильно отдаленном будущем. Пока же дело не дошло даже до обучения атакующему варианту формации. Произойти это могло не раньше, чем через месяц-полтора. Сейчас же младшей дружине была прописана беспросветная однообразная муштра с раннего рассвета и до поздней ночи.
Сам Игорь все эти дни жил в привычном для себя ритме. Да, он регулярно проверял ход занятий, но основное время был все же предоставлен самому себе. Поэтому среди индивидуальных тренировок с телохранителями, некоего сибаритства и иных чувственных удовольствий, успел несколько раз побывать в «парящей над здешними водами Персе».
Все крупные города были торговыми и ремесленными центрами. Поэтому мало что видевший за прошедший год землянин, получал удовольствие даже от возможности просто бродить по незнакомым лавкам, общаться со степенными купцами или их работниками, расспрашивать ремесленников о несекретных особенностях их труда.
В такие моменты он чувствовал себя почти прежним журналистом, которые собрался в очередной раз удовлетворить собственное любопытство за казенный счет, а потом – «рассказать» об этом энному числу читателей. В этом умиротворении можно было ненадолго скрыться от всей этой ответственности последнего времени.