Контуженый - стр. 9
– А ну брось это… Хватит. Ты мне действуешь на нервы Отто. Хватить дуть в свою дудку. Лучше делом займись…, – резко сказал командир Франс.
– Франс расслабься старина. Все под контролем… Русских здесь пока нет…, – вальяжно ответил Отто.
– Я сказал не отчётливо. Отто. Ты не понял. Брось это. Пока я не выброси твою гармошку в окно… Вместе с тобой…, – нервно выразился Франс.
– Франс. Да что с тобой. Ты какой – то нервный в последнее время. Всё же классно. Мы взяли контору. И всех перебили, кто не убежал. Теперь у нас отличная позиция. Русским здесь ничего не светит, пока мы здесь… Скоро подойдёт тяжёлая техника. Тогда им и вовсе придётся прыгнуть в реку… Хаахааа. Давая я ещё немного поиграю… Смотри нашим солдатам нравиться… Они улыбаются… Ну, кое – то…, – смело заявил Отто.
– Отто. Мы потеряли Карло и Людвига. Ты уже забыл об этом… Так я тебе напомню… Это были наши отличные солдаты. Я тебе всё сказал. Убери свою погремушку… Хватить играть и скалиться. А то на ней скоро будут играть русские…, – хмуро заявил Франц.
– Ну… Вот ты всё – таки испортил мне настроение…, – ответил приятель Отто Боано.
– Отлично. Может, теперь будешь умело сражаться и займёшься настоящим делом…, – сказал командир.
– Хаахаааа… Отлично сказано…
Фельдфебель Отто Боано слегка улыбнулся. Он, взирая на боевого приятеля, живо убрал в карман свой музыкальный инструмент. И тут же взялся за автомат МП – 40. Он быстро проверил боезаряд. Глаза округлились. Он живо осмотрелся. Внутри помещения витал затхлый, влажный запах. Хотя все окна уже давно не закрывались. Бетонный пол был усыпан гильзами всяких орудий. Тут же лежали окурки цигарок и самокруток, битые стёкла, грязная жжёная бумага. Виднелись и пятна крови на бетонных стенах, на полу и даже на потолке. Всюду лежали коробки, кирпичи и мешки, набитые речным песком. Они образовывали амбразуры и перекрытия для безопасного ведения огня. На них тоже имелись следы крови. Два больших длинных помещения на втором этаже перекрывались лишь пробитой тонкой межкомнатной стеной. Здесь находилось около десяти солдат вермахта. Кто – то курил, кто – то перебирал свои фотографии, а кто – то просто дремал.
В исковерканные границы окон задувал ветерок. Дальше следовал коридор и лестничная площадка. Битые, колотые, бетонные ступеньки вели на первый и на третий этаж. Кое – где сильно оголялась арматура. А стенки перил и вовсе отпали от жутких взрывчатых снарядов. Здесь также везде лежали гильзы и всякий мусор. Несколько солдат вермахта курили сигареты, сидя в укрытии на лестничной площадке. Среди них выделялся рослый эсэсовец Лотар Свирки. Он имел овальное, суховатое лицо. Глаза узкие, глубокие с оттенком тёмных рубинов. Рот широкий. Имелся шрам на правой щеке. И, казалось, он был свежим. Всё же Лотар ехидно ухмылялся. Ему уже миновал сорок пятый год. Он собирал кинжалы. И у него уже насчитывалось семь штук. Он держал их в карманах, в сапогах и в рюкзаке. На нём плотно сидела шинель. Ремни тёмные блестели. Он значился старшим пулемётчиком. И умело рассказывал всякие байки. Эсэсовцы бегло переглянулись. На порочных лицах красовались улыбки. Все курили. Тянулся плавно дымок к потолку. Они держали на прицеле мощного орудия вход. На мешках стоял тяжёлый пулемёт ДП – 27. Тут же имелось несколько коробок, набитых пулями до края. Ещё в деревянном ящике лежали ручные осколочные, противопехотные гранаты c деревянной рукояткой фирмы