Контракт с Дьяволом. Без права на любовь - стр. 41
Кричать буду!
Звать на помощь!
Орать!!!
— Маша! — окликает сзади охранник.
Ни черта у вас не выйдет!
— Ээээй!!! Помогите!!! Спасите!!! Кто-нибудь!!! Эээй!!! — вылетая пулей из калитки, врезаюсь в каменную грудь двинувшего на меня локомотива. Отрикошетив, плюхаюсь задницей на дорожку. Плавающие серебристые мушки в глазах не сразу позволяют настроить резкость зрения. Приходится обхватить гудящую голову прохладными из-за снега ладонями и протяжно простонать.
— С ума сошла? — сначала накрывает глухим рычанием, так, словно голос доносится сквозь толщу воды. Затем резкий рывок поднимает тело с земли, ставит на ноги, встряхивает, обжигая болью плечи. — Какого черта ты здесь устроила? Больная?
— Отпусти! — собравшись силами, приступаю вырываться, колотить его в грудь, в плечи, по лицу. — Пусти меня, извращенец! Сдашь на органы? Зачем мне врач?
— Рехнулась, что ли?! Идиотка! С чего ты взяла? — пропустив несколько ударов по лицу, Руслан швыряет меня в сугроб, следом наваливается, накрывая своей горячей тяжестью. Утрамбовывает в снег. До того, как мои запястья фиксируются у меня над головой, успеваю царапнуть его физиономию.
— Сссука, мать твою… — свистит у виска, обжигая горячим потоком воздуха. — Бешеная стерва.
— Я не хочу осмотров! Отзови врача! Я не дам себя обследовать, слышишь! Отпусти! Руки убери, сволочь! — попытавшись пошевелить тазом, оцениваю свою тотальную беспомощность. Я даже не могу зарядить коленкой промеж ног, так хитро он меня скрутил.
— Это в твоих же интересах, дура! — шипит мне в лицо, пожирая диким взглядом. — Прекрати орать, и я отпущу!
— Ты больной ублюдок! Решил — тебе всё можно? Отпусти меня! Отпус…
Обрушив на мои губы свой горячий рот, Руслан не даёт права договорить. Сминает их, намертво приваривая к своим. Освобождает в моей груди неведомую силу, которая в очередной раз, по непонятным мне причинам, сносит волной пульсирующего удовольствия поднявшееся к горлу возмущение.
15. Глава 15. Профилактика простуды
Глава 15. Профилактика простуды
Руслан
Давно меня не бомбило так от женщины. Последний раз такое испытывал девять месяцев назад. После похорон брата. Когда с Яной сражался на кухонном столе за поцелуй. На виске до сих пор ощущается небольшой шрам, как напоминание о той ночи.
Что ж вы, бабы, творите?
Это ж какой силой дьявольской нужно владеть, чтобы вот так безжалостно, с садистским удовольствием — душу всмятку. Ни на минуту не задумываясь о последствиях…
Мне всё можно, Машенька!
С тобой мне можно всё!
Я сам себе разрешил. И лучше бы ты не истерила и не брыкалась, девочка, тогда бы мне хватило терпения тебя не трогать какое-то время. А сейчас всё, мать твою! Отказали, нахрен, тормоза.
Да ты и сама хочешь того, чему так яростно сопротивляешься.
Хочешь же!
Давно не испытывала таких чувств. Делаешь вид, что тебе противно, вместе с тем дрожишь подо мной, как осиновый лист. Язык мой принимаешь. Позволяешь бесчинствовать у себя во рту.
Давай, Маша. Хватит сопротивляться.
— Можешь орать до срыва связок — никто не услышит. Сдавайся, сладкая… — шумно выдыхаю в рот, вцепляясь зубами в сочную губу.
Вкусная зараза. Хочется до крови прокусить. Как спелую вишню. В последний момент сдерживаюсь, чтобы не навредить ей.
Такого напора страсти и концентрации ненависти от обоих не ожидал. Стоит сойтись на одной орбите, и взрыв неизбежен.