Контракт на материнство - стр. 23
Когда я выхожу с работы, на улице уже непроглядная темень. Плотнее кутаюсь в пальто и, цокая каблуками по асфальту, бреду на остановку. Автобус, который идет прямо к моему дому, останавливается в трех кварталах от детского сада, поэтому, пока я иду и ёжусь под порывами холодного ветра, с завистью смотрю на проезжающие мимо машины, мечтая о тепле и комфорте.
Чтобы сократить дорогу к остановке, сворачиваю в узкий переулок и, поглощенная хмурыми мыслями о том, что за три месяца полмиллиона для покрытия долга я вряд ли смогу заработать, не сразу слышу чьи-то глухие шаги, которые стремительно приближаются в мою сторону. Лишь в последнее мгновенье, когда чье-то горячее дыхание практически касается моего затылка, а сильная рука дергает меня за плечо, разворачивая к себе, я возвращаюсь в реальность. В ту самую, где меня в пустом переулке настигает незнакомец – и явно не для того, чтобы вернуть перчатку, которую я обронила где-то по дороге.
В первое мгновение я цепенею от страха, с силой впиваясь пальцами в сумочку. Мысли хаотично крутятся в голове, я отступаю на шаг назад. И ещё на один. Не отвожу взгляда от крупной фигуры в темноте и вздрагиваю, когда упираюсь спиной в кирпичную стену здания.
— Нет, не подходите, — выставляю ладонь перед собой, словно это может меня как-то спасти. Неужели это происходит со мной? Нет-нет, такое бывает только в фильмах! Что ему нужно? Деньги? Телефон? Или... нет, об этом даже думать не хочу.
Из-за того, что переулок плохо освещен, я не могу разглядеть лицо мужчины. Мне бы закричать, позвать на помощь, но голос не слушается меня. Я впервые в такой ситуации, мозг отключается напрочь, мышцы деревенеют, и все что я могу, — с безумным страхом пялиться на то, как мужчина надвигается на меня, с каждым шагом сокращая между нами расстояние.
Я дышу быстро-быстро, сердце с силой бьет в грудную клетку, все звуки вокруг исчезают. Есть только глухие удары подошв ботинок незнакомца об асфальт, которые, кажется, оглушают меня. Когда он подходит ко мне почти вплотную, я наконец-то собираю всю свою отвагу и срываюсь с места. Но меня подводят ненавистные старые сапожки. Каблук отламывается в самый неподходящий момент, нога выворачивается, и я лечу на землю.
— Осторожней, — раздаётся низкий хриплый голос, и сильные руки перехватывают меня, спасая от падения. Меня прижимают к чужой груди, и я вдыхаю свежий аромат парфюма. Прикосновения не кажутся жесткими или болезненными, наоборот, ощущение, словно мужчине не все равно, больно мне или нет.
— Отпустите меня, — пищу, а самой становится так жаль себя. Никто не придёт мне на помощь, никто не спасёт. А может, это и к лучшему – умереть вот так, чем остаться без крыши над головой и средств к существованию? Додумать не успеваю, так как в мои мысли врывается мужской голос:
— С вами все в порядке, Дарья?
— Что? — Я резко отскакиваю от мужчины, освобождаясь от его тяжелых объятий, и с недоумением смотрю на него, моргая часто-часто.
Тусклый луч уличного фонаря падает на его лицо, и я с удивлением узнаю в нем Волкова.
— Это... это вы? — от страха зуб на зуб не попадает, и я заикаюсь, прежде чем наконец-то начать нормально произносить слова.
— Простите, если напугал, просто заметил, что вы завернули в переулок, а на моей тачке сюда не заехать, вот и пошёл следом.